Назавтра явилась ведьма снова. Только отец ушел, она тут как тут. Запела ведьма другим, тонким голосом:
Китенгее, Китенгее,
Сбрось мне лесенку скорее,
Поднимусь я в дом по ней,
Накормлю своих детей.
Дети, хоть и не видели сверху ведьму, разобрали, что голос чужой. Схватил Китенгее большой камень и швырнул что было силы вниз. Взвыла ведьма от боли и убралась восвояси, а дети громко смеялись ей вслед.
И решила ведьма: «Поставлю на своем, наплачутся они у меня в работниках!» Пошла к самому искусному лесному чародею и спросила, как изменить голос, чтоб походил на человечий. Долго думал чародей, а под конец сказал:
– Ступай в лес, держи путь прямо на восток, пока не увидишь полчище рыжих муравьев, ползущих на запад. Встань на колени и слизывай их. Станут они тебя кусать, язык распухнет. Тогда ступай дальше на восток, пока не дойдешь до муравейника, где живут большие черные муравьи. Встань на колени, высунь язык, чтоб его черные муравьи кусали. Язык еще толще станет. Снова иди на восток, пока не наткнешься на скорпионов. Встань на колени, высунь язык, пусть его скорпионы кусают, пока он поперек себя толще не станет. Вот тогда возвращайся домой. Месяц болеть будешь, но голос у тебя изменится, сделается как у охотника. Вот тогда и выкрадешь у него детей, будут они у тебя в работниках.
Ведьма выполнила все, что ей было сказано, и потом целый месяц хворала. Под конец поднялась на ноги и тут же – к баобабу. Выждала, пока охотник уйдет подальше, и запела отцовским голосом:
Китенгее, Китенгее,
Сбрось мне лесенку скорее,
Поднимусь я в дом по ней,
Накормлю своих детей.
На этот раз старший сын не разобрал, что голос чужой, и сбросил лестницу. Лезет ведьма, пыхтит, отдувается с непривычки, а лестница под ней дергается, крутится. Удивился Китенгее, спросил:
– Отец, ты зачем лестницу раскачиваешь? Почему пыхтишь?
– Крупного зверя убил,– отвечает ведьма,– еле тащу.
А через минуту увидели дети злющее ведьмино лицо и закричали в страхе:
– Отец, отец, помоги, спаси нас!
Кричали, кричали, да все напрасно: отец ушел далеко и не услышал их мольбы о помощи. Так и угодили они ведьме в лапы.
Спустилась ведьма с детьми под мышкой, притащила их в свое логово и заперла.
Вечером отец вернулся с охоты, глядь – веревочная лестница на ветру раскачивается. Быстро залез наверх и обыскал весь дом. Нет детей! Догадался он, что случилось.
– Вот горе! – зарыдал охотник.– Ведьма их подстерегла и утащила. Но куда же она их спрятала? Пойду‑ка я к колдуну в деревню, может, он знает.
Взял охотник лук и стрелы, прихватил в дар колдуну леопардовую шкуру и отправился в деревню, где родились его дети. Колдун сидел на пороге своей хижины.
– Помоги мне,– попросил колдуна охотник и протянул ему в дар красивую леопардовую шкуру,– ведьма похитила моих детей, и я не знаю, где они теперь.
Колдун расстелил леопардовую шкуру, достал калебас с гадательными камешками и косточками от плодов и принялся его трясти, приговаривая непонятные слова. Потом вдруг высыпал все косточки и камешки на шкуру и стал изучать, как они легли. Смотрел, смотрел и заговорил, словно во сне:
– Вижу узкую тропинку, которая ведет к маленькой хижине под бурой травяной кровлей. Тропа отходит на север от широкой лесной просеки у реки. Вижу, работают в поле, что возле хижины, трое детей, а ведьма помыкает ими. Все…
Поблагодарил охотник колдуна и вернулся в свой дом на верхушке баобаба: куда было идти в такую темень? Вздремнул он до рассвета, а с первыми лучами солнца пошел искать широкую лесную просеку. Шел он долго, пока не услышал вдали голоса. Припал охотник к земле и пополз в ту сторону, откуда доносились голоса. И открылось ему то, что колдун, как по картинке, описал: трое его детишек пропалывали поле, а ведьма стояла у дверей своих хижины и глаз с них не спускала. Долго лежал отец, затаившись под кустом, но наконец старший сын оказался неподалеку и мог услышать его шепот.
– Китенгее, Китенгее,– тихо позвал отец,– не поднимай головы, продолжай полоть, но слушай, что я скажу.
– Отец, я тебя слышу,– тихо ответил мальчик.
– На ведьму работаете? – спросил отец.– А по вечерам стряпать заставляет?
– Заставляет,– сказал мальчик.– Не разгибаясь целыми днями работаем. С меня, старшего, больше всех требует. Откажешься, говорит, заколю острым копьем.
– Я тебя научу, как быть,– зашептал отец.– Придешь вечером домой, дождись, пока ведьма отлучится, и притупи острый наконечник копья о камень. А потом садись и отдыхай. За стряпню даже не принимайся. И не бойся ничего, я буду рядом.
Отец медленно пополз обратно и выждал под деревцем дикой сливы, когда сядет солнце. А дети, едва держась на ногах, вернулись в хижину.
– Пойду прогуляюсь,– сказала ведьма скрипучим голосом,– а вы мне ужин стряпайте. Если к моему приходу ужин не будет готов, вам несдобровать.
Охотник тем временем наблюдал за хижиной и как увидел, что ведьма по тропинке к реке спускается, забежал в ее логово и спрятался под кроватью. Оттуда он шепотом подбадривал ребятишек, обещал, что скоро заберет их домой.
Вернулась ведьма. Видит – очаг холодный, горшки пустые.
– Где ужин? – кричит, надсаживается.– Убью за непослушание!
Схватила ведьма копье и метнула в старшего, но Китенгее успел затупить копье, и оно едва его оцарапало. В тот же миг отец выскочил из‑под кровати, натянул тетиву лука и пустил стрелу прямо ведьме в сердце. С диким воплем она рухнула на пол, почуяла, что смерть близка, посмотрела охотнику в глаза и сказала:
– Как помру, отруби мой мизинец и брось в огонь, тогда все, кого я извела колдовством, вернутся на землю.
Не успел охотник и слово молвить, как ведьма испустила тяжкий вздох и померла. Ребятишки кричали от радости, что наконец‑то избавились от мучительницы. Отец велел Китенгее развести огонь, чтоб выполнить ведьмин наказ. И как только охотник бросил в огонь ее мизинец, оттуда потоком устремились коровы, козы, овцы и даже люди.
– Кто это? – удивился младший.
– Люди и скот, съеденные ведьмой,– ответил отец.– Она бы и вас слопала, не подоспей я на помощь.
Люди, которых охотник вернул к жизни, радовались и благодарили его от всего сердца. Потом они отправились по домам, в свои деревни.
Отец и дети пригнали скот к подножию баобаба в лесу, а сами с радостью поднялись по веревочной лесенке в свой дом. Через некоторое время скот расплодился и семья охотника разбогатела. Они никогда ни в чем не знали нужды и жили в лесу долго и счастливо.
Дети‑калебасы
Давным‑давно жила одинокая женщина в деревне у подножия высокой горы. Муж у нее умер, детей не было, и она со страхом думала о надвигающейся безутешной старости.
День за днем вдова подметала дом, приносила с реки воду, собирала хворост, готовила себе пищу. Возле реки у нее была большая делянка. Там она выращивала овощи, бананы и все свободное время мотыжила землю, пропалывала посевы. Как она жалела, что нет у нее помощников – ни сыновей, ни дочерей! Бедная вдова из сил выбивалась, а соседки – нет чтоб пожалеть ее, смеялись и судачили: плохая ты, видно, женщина, что боги не послали тебе детей.
В тех краях было поверье, что на вершине горы обитает могучий дух. Сельчане, поднявшись поутру, и вечером, отходя ко сну, молились, глядя на покрытую снегом вершину. Молилась и бездетная женщина – просила великого духа послать ей помощника в тяжком труде. Наконец великий дух внял ее мольбам.
Случилось это вот как. Однажды утром посадила женщина семена тыквы‑горлянки на своем клочке земли у реки. Ростки с самого начала появились крепкие и быстро потянулись к солнцу. Что ни утро вдова только диву давалась, как они вытянулись за ночь. Потом стебель усыпали цветы и зародились плоды. Вдова любовно полола землю вокруг каждого стебля в ожидании скорого урожая. А там она высушит горлянки, нарежет из них черпаки да плошки и понесет на базар. Они в этих краях нарасхват.