Кот встал на задние лапы, передними упершись всё в тот же деревянный ящик, задрал голову вверх и прокричал – звонко и пронзительно:
– Эй, многоуважаемый и наимудрейший Дежурный Ангел! Приём-приём? Не будете ли столь любезны – предоставить нам с другом какую-никакую достойную выпивку-закуску? На ваше усмотрение, понятное дело…. Что за повод к посиделкам? А у нас праздник образовался сегодня, или что-то вроде того. Познакомились, на «ты», опять же, перейти собираемся. А? Ежели что, я и отслужить могу! Приём-приём?
Секунд десять-двенадцать тишины. Только негромко и нудно шелестел мелкий бытовой мусор, перекатываемый хулиганистым ветерком по Заброшенным Крышам.
Затем раздался тоненький хрустальный звон, и прямо из воздуха появился (возник, нарисовался, проявился?), Ангел – дюжий и широкоплечий мужичок с обветренным бородатым лицом, в белоснежных одеяниях, с небольшими аккуратными крыльями за спиной. В ладони одной руки бородач сжимал обыкновенный светло-коричневый бумажный конверт, а в ладони другой – ручку большой плетёной корзины, из которой гордо высовывались горлышки трёх высоких бутылок светло-зелёного стекла.
– Здравствуй, Кот! – вальяжно и покровительственно пророкотал Дежурный Ангел. – И тебе Ник, раб Божий, здравствовать! Насколько это, конечно, применительно к реалиям наших Заброшенных Крыш…
– Здрасте, – скромно промямлил Ник, ошеломлённый этим внезапным появлением.
Кот же отделался только лёгким и небрежным наклоном головы, словно бы демонстрируя повышенное самоуважение к собственной непростой персоне.
Крылатый обладатель шикарной бороды поставил корзинку у ног Ника и, протянув конверт Коту, объявил:
– Всё просимое вами – доставлено! Ты, Кот, если не ошибаюсь, отслужить обещался? Вот, и отслужи. То бишь, передай это послание небезызвестной тебе Анхелине Томпсон, лично в руки. Да, не мешкая! Часа через три с половиной, не позже. Иначе, некоторые Упрямцы опять бучу успеют поднять…. Всех благ, благородные эсквайры[1]! – Ангел демонстративно посмотрел на массивные наручные часы, отдал Коту конверт и медленно – секунд за восемь-девять – растаял в воздухе.
– Хитрые какие! – презрительно прошипел Кот, недовольно вертя конверт в лапах. – Сами, видите ли, не могут. Тоже мне, неженки отыскались! Через три с половиной часа? Ну, конечно, у них же и часики имеются. А, как бедному коту время определять? Тоже мне – Умники….
Ник, всё ещё пребывая в прострации от произошедшего, машинально заглянул в корзину. Её содержимое бодрости духа не прибавило: клетчатая бумажная одноразовая скатерть, цветные салфетки, стопка пластиковых стаканчиков, буханка загодя нарезанного чёрного хлеба, три плавленых сырка «Дружба», двухлитровая банка с маринованными огурцами, закрытая полиэтиленовой крышкой, десяток жаренных куриных бёдер в прозрачном пластиковом контейнере и три бутылки «Агдама»[2] – да, того самого, из славных восьмидесятых-девяностых.
– Однако, блин горелый, – ошарашено пробормотал Ник себе под нос, бестолково расставляя на бумажной скатерти нехитрое угощение. – Сюрреализм какой-то, честное слово…
– Что-то не так? – забеспокоился Кот. – Вообще-то, Они стараются всё по вкусу вновь прибывшего поставлять, своё доброе отношение, так сказать, демонстрируя. Что, на этот раз – обмишурились немного?
– Как тебе сказать, – неуверенно протянул Ник, ловко открывая одну за другой бутылки с портвейном. – Лет восемь-десять назад всё это, безусловно, считалось изысканными деликатесами, а нынче – как бы и нет…. Да, ладно, дарёному коню в зубы не смотрят, чего уж там. Опять же, бурную молодость можно будет вспомнить…. Прошу вас, мой любезный друг, угощайтесь, чем Бог послал!
Кот взял в одну лапу пластиковый стаканчик, наполненный тёмно-коричневой подозрительной жидкостью, в другую – жареную куриную лапу, и важно известил:
– Тогда-то всё понятно. Что для Них – восемь-десять лет? Так, миг один. Краткий и совсем ничего незначащий. Отстали чуть-чуть наши Умники от вкусов современного народонаселения. Ничего страшного и смертельного, бывает…. Давай, браток, за крепкую мужскую дружбу!
Ник, выпив и борясь с прогнозируемо-пришедшей тошнотой, торопливо запихал в рот кусок сырка «Дружба». Кот же, слегка передёрнувшись, жадно впился острыми белоснежными зубами в куриное бедро, истекающее янтарными каплями жира.
– Вино – дрянь полная и страшная, – со знанием дела констатировал Кот. – А птичка жареная хороша. Что это такое? Куропатка, фазан, рябчик?
Ник, достав из банки огурец, аппетитно захрустел и с небольшой задержкой ответил: