Сидит и видит—идет прохожий и несет в руках курицу. Анансе поздоровался с прохожим, тот остановился, и стали они болтать о том о сем.
— Хорошая у тебя курица,— говорит Анансе.— Уступи ее мне, я тебе корзину кукурузы за нее дам.
Сделка была выгодная, и прохожий согласился. Анансе взял курицу под мышку, распрощался с прохожим и зашагал дальше.
К вечеру приходит в Кпанде и прямо в хижину вождя, кланяется ему и просит ночлега. Гостя, конечно, накормили, уложили спать — все честь по чести. Однако прежде чем лечь, Анансе показал сельчанам курицу и сказал, что ее дал ему сам Вулбари и наказал отнести в Йенди. Услышав это, народ почтительно притих, потом Анансе отвели к прочному, крепкому курятнику, где птицу можно было оставить без всякой опаски. Наконец все разошлись по домам и заснули.
Но Анансе не спал, хотя веки у него смыкались от усталости. Когда дом захрапел на разные голоса, он тихонько встал, пробрался в курятник, взял свою курицу и пошел с ней в лес. На опушке он зарезал несчастную птицу и положил на видном месте, но сначала выдрал из нее пук перьев и вымазал их в крови, а вернувшись к хижине вождя, бросил окровавленные перья у порога. Только тогда он заснул.
Утром Анансе проснулся чуть свет и завопил: какое несчастье, курица Вулбари пропала, не командовать ему больше войском, прогонит его бог, а на жителей Кпанде нашлет мор, горе им. Все повыскакивали из своих хижин, перепугались, дрожат, а Анансе знай себе кричит, надрывается. Вдруг он умолк и уставился на крыльцо, где лежал пук окровавленных перьев.
Конечно же, то были перья злосчастной курицы Вулбари, никто в этом ни на миг не сомневался, а тут еще какой-то мальчонка прибежал с убитой курицей, которую он нашел на опушке. Всем стало ясно, что их вождь совершил неслыханное преступление, даже не преступление, а святотатство. Все племя упало на колени и стало молить, чтобы Анансе простил их и отвел беду, иначе она неминуемо разразится над их головами.
Анансе отказывался, мол, ничего он не может сделать, все бесполезно, но потом все-таки смилостивился и велел дать ему овцу, он отведет ее в Йенди, может быть, тогда бог Вулбари их простит.
— Что овца! Мы тебе целое стадо дадим, только отврати несчастье!— закричал народ.
Анансе взял десять овец и ушел.
До Йенди он добрался без приключений. Вблизи селения присел отдохнуть, потому что устал в дороге, а овец пустил пастись. Видит—по дороге идет толпа, несутся причитания, плач: люди несли покойника. Когда толпа поравнялась с Анансе, он поздоровался, спросил, что стряслось, и ему объяснили, что вот умер на чужбине юноша и они несут его в родную деревню хоронить.
Анансе спросил, далеко ли деревня, и люди ответили— да, очень далеко. Тогда Анансе предложил им отдать покойника ему, он его похоронит, а они пусть взамен возьмут его овец. Никто никогда не слыхивал ни о чем подобном, но сделка показалась выгодной, поэтому люди оставили покойника Анансе, забрали овец и ушли.
Анансе дождался темноты и вошел в деревню. Его проводили к вождю Йенди. Анансе почтительно ему поклонился и попросил позволения переночевать в их селении.
— Со мной путешествует любимый сын Вулбари, — добавил он. — Я, как вы знаете, командую войском Вулбари, но у этого юноши я простой раб. Он сейчас устал, спит, надо его устроить поудобнее.
Жители Йенди очень обрадовались, услышав, что у них в гостях любимый сын бога Вулбари, для юноши тотчас приготовили лучшую хижину. Анансе уложил покойника так, будто он спит, укрыл его и пошел к вождю ужинать. Накормили Анансе на славу, но он был жадный и попросил еды еще и для сына Вулбари, отнес ее в хижину, съел все до последней крошки и вынес пустые миски.
Жители Йенди решили устроить игры и пляски в честь высокого гостя, ведь сын бога не так уж часто заглядывает к ним, и спросили у Анансе согласия. Анансе сказал:
— Пожалуйста, пойте и пляшите, сколько душе угодно, сын Вулбари спит как убитый, над ним хоть гром греми, он не проснется. По утрам, чтобы добудиться, приходится бить его прутом. Кричать и трясти за плечо бесполезно.
Итак, народ до поздней ночи пел, плясал, веселился.
На рассвете Анансе встал и сказал, что им с сыном Вулбари пора дальше в путь, пусть сыновья вождя, которые вчера с таким увлечением плясали, разбудят сына Вулбари и приведут к нему. Если он еще не проснулся, пусть они хорошенько стеганут его прутом, тогда уж он вскочит. Сыновья вождя взяли прутья и стали стегать «сына Вулбари», но тот даже не шевельнулся.
— Крепче, крепче, не стесняйтесь! — поощрял их Анансе, но покойник и не думал вставать.