Лёк просунул в дверь свой нос и сказал:
— Да, мои бедные дети, М'Бам очень похож на покойника. И лежит он на спине, и ноги у него торчат, словно колья из ограды, и брюхо раздуло, будто он один объел целое пастбище или сожрал все зерно из амбара, да и зубы у него оскалены, как у всех мертвецов, — неизвестно только, рыдает ли он от горя или хохочет от радости, что попал в ослиный рай. Но признайтесь, он пускал перед смертью ветры?
— Нет, нет! — воскликнул Фали, старший сын осла М'Бама.
— Ну, тогда, значит, М'Бам… — начал заяц Лёк, отступая на шаг. — Значит, М'Бам… — повторил он.
И тут вдруг в большой хижине раздался громоподобный треск, заглушивший все вопли и рыдания, и ужасное зловоние распространилось по всем четырем углам двора.
— Значит, М'Бам жив-живехонек! — договорил заяц Лёк. — Потому что пока еще никто не видывал и не слыхивал, чтобы дохлый осел пускал ветры!
И заяц Лёк, весело подпрыгивая, ускакал к себе. С тех пор осел М'Бам избегает зайца Лёка.
Буки в раю зверей
Давным-давно в Сенегале все звери были в мире между собой. Жили они в лесах и на обширных равнинах по берегам волшебной реки Фалемэ.
Светлая глубокая река, в водах которой сверкали золотые блестки, была царством бегемота Лебэра, крокодила Маймаило, жабенка М'Ботта, а также цапли Корады и утки Канкал. На тенистых берегах, в большом лесу и в зеленой саванне все животные, малые и большие, жили под властью мудрого правителя Гайенде-льва. Все были счастливы и жили в мире, все, от Ниейе-слона и до паука Диаргоня, от обезьяны Потанаре до быстрой змеи Джанны.
Но в этом раю зверей жил демон с душою более черной, чем ночь. Этим демоном была гиена Буки, из-за нее-то и случилось несчастье.
Отведала Буки однажды нежного мяса молодых животных, и страх воцарился на берегах счастливой реки Фалемэ.
Расскажу вам, как это случилось.
В бескрайной саванне, в лесах и на лугах звери веками жили мирно и помогали друг другу.
На каждой поляне маленькие зверята собирались под надзором обезьян, которые забавляли их своими гримасами. И каждый день, утром и вечером, матери приходили кормить детей молоком.
Сначала мамаша Диамала, длинноногая жирафа, просовывала шею между деревьями и пела:
Маленькие жирафчики, маленькие Диамалы!
Посмотрите, пришла ваша добрая мама!
Пейте мое сладкое, белое молоко,
И шейки у вас вырастут
До самых облаков!
И маленькие жирафчики бежали к ней на своих хрупких ножках.
Затем прибегала лань М'Билла, самая добрая из всех матерей, и пела:
Маленькие оленята, дети мамы М'Биллы,
Бегите скорей пить ваше молоко,
Чтобы глаза ваши темными и прекрасными были,
А ножки бегали быстро и легко!
И так до самой ночи.
Слонята прибегали пить молоко, чтобы у них вырос хобот, львята — чтобы у них была красивая грива, зайчата — чтобы у них выросли усы и длинные уши.
Буки слушала эти песенки, но думала только о том, как бы сожрать всех этих глупых детенышей.
Однажды вечером подошла она к краю поляны и как можно нежнее запела:
Маленькие Кобы, малышки антилопы,
Бегите скорей к вашей доброй маме!
Напейтесь молока и будете ходить
С большими красивыми рогами!
Доверчивые маленькие Кобы приблизились, и — крак-крак! — захрустели их косточки в могучих челюстях Буки; гиена разорвала их и сожрала.
С тех пор Буки каждый вечер выбирала новую жертву, и каждый вечер еще одна мать напрасно звала своих детей, заливаясь слезами.
Тревога охватила зверей. Малыши исчезали один за другим, и никто не мог понять, что с ними случалось. Поговаривали даже, что это стервятник Танн уносит их в небеса — больше некому! Волновались звери и горевали, а Буки продолжала убивать их малышей. И так было до тех пор, пока на поляне не осталось никого, кроме зайчонка, сына Лёка, такого же хитрого, как его родители.
Всем известно, что зайчиха учит детей своих прежде всего осторожности. А этот зайчонок был лучшим из учеников своей матери.
Буки приблизилась к тому месту, где прятался в кустах зайчишка, сын Лёка, и запела:
Маленький зайчик, беги ко мне скорее,
Пей молоко мое вкусное быстрее!
Напейся всласть, мой зайчик милейший,
И будешь ты слышать даже шорох малейший.
Однако зайчонок, сын Лёка, не вылез из своего убежища. Подражая грубому голосу Буки, он ответил:
Мама-зайчиха, что с тобой сталось?
Почему у тебя такой хриплый голос?
Ты где-то простыла наверняка,
Не хочу я сегодня пить молока!
Буки не стала упорствовать и ушла. Однако немного погодя она вернулась, подкралась как можно ближе к зайчонку, прячась в траве, и едва слышным голосом снова завела свою песенку:
Маленький зайчик, беги ко мне скорее,
Нет молока моего жирнее!
Попей его всласть, не будь упрямым
И станешь таким же толстым, как мама!
Зайчонок, сын Лёка, пошевелил ушами, открыл один глаз, но не двинулся с места. Он только ответил:
Голос у тебя стал нежнее и тише,
Но я разглядел тебя лучше и ближе:
Слишком у тебя длинные клыки,
А уши у тебя слишком коротки!
Буки снова убежала, полная ярости, и поклялась, что обязательно выманит этого проклятого заячьего сына из его норы. Она привязала на голову пучок сухой травы и еще раз попытала счастья. Но зайчонок ей ответил в последний раз:
Твое молоко я не стану пить,
Потому что ты мне вовсе не мать!
Слишком толстая у тебя голова,
А вместо ушей — сухая трава!
Тем временем лев Гайенде и его приближенные собрались на тайный совет.
Шакал Тилль, которого заподозрили было в убийстве детей, сказал в свою защиту хитрую речь:
Повелитель, все наши дети пропали,
Кроме детей зайца Лёка, —
Разве не трудно понять:
Это Лёк во всем виноват!
Бедный заяц в страхе не знал, что ответить.
Но тут ему в голову пришла спасительная мысль. Он увидел, что Буки нет на собрании. И вот Лёк попросил царя зверей послать кого-нибудь узнать, не постигла ли его зайчонка такая же горькая участь, как и всех остальных.
Сам Гайенде отправился вместе с зайцем, и они нашли Буки около дома Лёка.
— Дядюшка Гайенде! — сказал Лёк. — Сдается мне, что во всем виновата гиена! Дай мне один день, и ты сам в этом убедишься.
— Хорошо, — сказал справедливый и добрый владыка лев. — Но ты должен доказать это всем зверям.
Вечером заяц Лёк изложил свой замысел льву. И Гайенде согласился с зайцем.
И вот, когда поднялась луна, все звери по знаку льва распростерлись на земле на приречной равнине, как будто всех их внезапно сразила смерть. А Лёк отправился к жилищу Буки.
Гиена жила на краю леса в такой темной и мрачной хижине, что все боялись к ней приближаться. Лёк задрожал всем телом, услышав, как хохочет Буки и ее семейство. Однако он подошел ближе и увидел, что они сидят вокруг дымного очага и пожирают остатки слоненка, несчастного сына мамы Ниейе.