Падчерица Анни
"Сегодня закончатся мои несчастья! Неужели это правда? И мачеха больше не посмеет мучить меня? До конца все еще не верится, но я уже почти счастлива!" Сколько раз Анни мысленно представляла этот день, и сколько раз робкие мечты сменялись беспросветным отчаянием. И вот он наступил, этот долгожданный день рождения – день ее восемнадцатилетия, день полного и безусловного совершеннолетия. И сегодня она станет, наконец, свободной! "Мамочка, ангел мой, слышишь ли ты меня? Порадуйся вместе со мной, я дождалась!" И внезапно Анни разрыдалась… Но это были недолгие слезы, пролетевшие, как майская гроза, и снова на душе у Анни стало легко и радостно.
Она тщательно умылась из старого фаянсового кувшина и гладко причесала мягкие каштановые волосы. Открыла скрипучий шкаф и еще раз полюбовалась новым воротничком, который связала к своему единственному «выходному» платью, оно целую неделю дожидалось радостного дня, старательно вычищенное и отглаженное. И все вещи заранее собраны в узелок из потертой шали, а главное, в плотно завернута в платок ее заветная реликвия – мамина коробка для рукоделия. В ней лежал тонкий шелк для вышивания и разноцветный гарус, серебряный наперсток, вязальный крючок из слоновой кости и предмет восхищения Анни – изящные складные ножницы, украшенные тонкой гравировкой. Туда же она положила мамино зеркальце в овальной оправе, которое всегда хранила под подушкой.
Еще у Анни была сказочной красоты кукла, мамин подарок ей на пять лет – с фарфоровым личиком, васильковыми глазами и рыжеватыми кудряшками из мягкой пакли. Одета она настоящей барышней – в светлое платье, пелерину, отделанную тесьмой, и чудесные замшевые туфельки. Однажды сестрица Тильда увидела куклу и потребовала себе, а мачеха, конечно, тут же исполнила каприз обожаемой дочурки. У Анни к вечеру начался сильнейший жар, даже врача пришлось позвать. Она металась в беспамятстве, звала маму, бредила куклой… и ее вернули. Очевидно, мачеха испугалась, что может лишиться бесплатной служанки. Но как ни горько, куклу придется оставить. Анни так и этак ломала голову, но не смогла придумать способа незаметно унести ее. Хоть бы узелок с вещами не увидели…
Еще был Дик – их сторожевой пес, живущий во дворе, и по сути единственный верный друг Анни. Его она тоже не могла взять с собой и изо всех сил старалась не думать, каково ему придется без нее. Но сердце обливалось кровью, когда она вспоминала его преданные глаза… А что, если она спрячет куклу в конуре? И Тильда вовек не найдет ее, и Дику будет повеселей.
Ох, как она размечталась и замешкалась с завтраком! А сегодня все должно быть, как обычно, и не вызвать даже тени подозрения. Необходимую домашнюю работу она постаралась сделать еще вчера, чтобы у мачехи не нашлось ни малейшего повода не отпустить ее в церковь. Хотя, при всей сварливости, в дни именин и рождения она разрешала падчерице ненадолго отлучиться. Сегодня Анни, как в прежние годы, выйдет из дома и действительно сходит в церковь, но обратно уже не вернется. Теперь она будет жить у своей крестной, тети Марты, и работать в ее швейной мастерской, между ними давным-давно уже все договорено.
Мама Анни была самой близкой ее подругой, и когда тяжело заболела, просила не оставить свою девочку, утешить ее и помогать по возможности советом. Тетя Марта научила крестницу всем премудростям шитья и тонкого рукоделия, чтобы у нее была возможность зарабатывать себе на жизнь. Анни умела кроить и шить, знала разные виды вышивки и вязания. Мачеха и отпускала ее к крестной с тем уговором, что потом она будет шить для нее и Тильды. Анни уже давно ушла бы из дома, но заикнувшись однажды об этом, услышала от мачехи столько брани и угроз, что перепугалась не на шутку. Та кричала, что подаст жалобу судье, и он упечет их обеих в тюрьму, что она всему городу расскажет, как сумасшедшая портниха выкрала у них дочь, и еще разные гадости… Зная свою мачеху не первый год, Анни нисколько не сомневалась, что она это сделает, не моргнув, и на несколько лет запретила себе думать о побеге. И вот наконец, сегодня!