— До умного дойдет, — возразила белка. — А у кого ума не хватает, у того и не до чего доходить.
— До чего доходить — это ваша забота, — мяукнула кошка. — Чтобы заниматься своими прудографиями. Только «кот лета» никак не может быть «котлетой».
— Почему не может? — обиделась белка. — Если уж я взялась за дело, то, значит, я знаю, что делаю.
— Вы, как всегда, правы, умница белочка. Мне не хочется с вами спорить, — замурлыкала кошка. — Никакой разницы: «кот лета» или «котлета».
— Ваши высказывания не совсем уместны, моя милая, — заметила недовольно белочка. — Если и дальше так пойдет, то, пожалуй, из вас и правда придется сделать котлету.
— Ладно, ладно, давайте-ка лучше пойдем к пруду и посмотрим, чем занимается выдра, — примирительно сказала кошка.
— Это вы серьезно? — подозрительно прищурилась белка.
— Да, да, — подтвердила кошка. — У Беляночки точно такое же представление о выдре, какое было у лягушки о медведе.
— Хм, — кашлянула белка. — Что-то не припомню, какое было у лягушки представление о медведе. Я не говорю, что не знаю, я просто не помню.
— Ничего, зато я помню, — усмехнулась кошка. — Как известно, лягушка любила спать в следах от лап медведя и воображать, что она сама — медведь. А медведю ничуть не нравилось находить в своих следах лягушкины фантазии.
— Наверно, на них было неудобно наступать, — вмешалась Беляночка. — Бабушка всегда говорит, что пол надо так чисто подметать, чтобы на нем босиком не чувствовалось ни единой песчинки. Ведь лягушкины фантазии были величиной не с песчинку, а куда больше. Может быть, даже острые, как кнопки. Или липучие, как клубничное варенье.
— Послушай, Беляночка! — замурлыкала кошка. — Лягушка и не думала воображать кнопку или клубничное варенье. Значит, ее фантазии были величиной с медведя. Вот это и злило медведя: фантазии величиной с медведя, только на медведя совсем не похожие. Из каждого медвежьего следа выглядывало медвежье изображение на разные лады: одно — с шеей жирафа, другое — с рогами оленя, третье вовсе с львиной гривой. Конечно, медведь выходил из себя.
— Что ты хочешь этим сказать? — обиделась Беляночка.
— Я хочу сказать, что спать в следах от лап медведя можно, если уж очень хочется, но ни в коем случае не следует вкладывать в них свое представление о медведе, как это делала фантазерка-лягушка.
— Где лягушка видела таких медведей? — удивилась смышленая белочка.
— Она не видела, она воображала, — ответила кошка. — Когда я воображаю себе Беляночку, она вполне может быть как Белоснежка, хотя на самом деле это вряд ли так.
— Медведь мог бы показаться лягушке, — сочувственно заметила Беляночка. — Обоим стало бы легче.
— Медведь-то показался, да лягушка закрыла глаза, — терпеливо объясняла кошка. — Лягушка спрятала голову в траву и проквакала, что придуманный ею медведь больше похож на медведя, чем настоящий медведь, потому что настоящий медведь только бродит да пугает бедных лягушек и вообще на себя не похож. Медведь, конечно, взревел: «Я тебе покажу, какой медведь настоящий!» Ну, лягушка и плюхнулась в пруд.
— В этот самый пруд? — оживилась Беляночка.
Они благополучно миновали белкину вывеску и направились к пруду.
— Очевидно, в этот! В какой же еще? — рассеянно отозвалась кошка.
На берегу пруда суетилась выдра: таскала какие-то странные коробочки, рассматривала их, обтирала и полоскала. На берегу пруда стояли сорока, крот, крыса и маленькая куница. Сорока наклонилась над водой, увидела свое отражение и вскрикнула от восторга.
— Ну как? Годится? — важно спросила выдра.
— Да, да, конечно, именно такое фото мне и хотелось — с широко раскинутыми крыльями! — застрекотала сорока.
— Прошу, прошу, — поклонилась выдра, зачерпнула в берестяную коробочку воды и сунула коробочку в клюв сороки.
— Что они делают? — заинтересовалась Беляночка.
Кошка презрительно фыркнула, но на этот раз Беляночка не отстала:
— Пойдем, посмотрим, — попросила она.
— По очереди, только по очереди, — всполошилась выдра, когда Беляночка подошла слишком близко к воде.
— Что? Какая очередь? — изумилась Беляночка.
Если мама занимала очередь в магазине, то было ясно, что домой так скоро не попадешь. Но здесь-то магазина не было, и покупать было явно нечего.
— Какая непонятливая, — сердито обнажила зубы крыса. — Мы получаем из пруда великолепные водографии. Где только твой ум?
— Я, кажется, забыла его на белкиной вывеске, — испугалась девочка и украдкой ощупала голову.