— Мне тяжело таскать это тело, — пожаловался как-то Пуфик Бублику.
— Может, ты попробуешь меньше есть и больше охотиться? — предложил Бублик, изящно потягиваясь и выставляя на показ пробежавшим мимо кошечкам стройное рыжее пузо.
— А зачем охотиться, если потом не есть? — логично рассудил Пуфик.
— Ну как хочешь, — шевельнул усами Бублик и встал, направляясь к залюбовавшимся ими кошкам.
На следующий день Пуфик разыскал Бублика, лениво свисающего с дерева. Не сумев забраться к приятелю, кот возопил к нему снизу.
— Я согласен не есть и охотиться! Только мне нужно, чтобы кто-то мне помогал.
Бублик стек с дерева и усмехнулся в усы.
— Начнем с «охотиться».
Воробьи катались в пыли и уже не могли чирикать от смеха. Пуфик пыхтел в тени дерева, нервно подергивая расползшимися лапами. Бублик, невозмутимо сидящий рядом, поглядывал на воробьев с легким недоумением. А потом сделал два прыжка, и птицы, проглотив чирикающие хихиканья, разлетелись.
— Спасибо, — хрипнул Пуфик.
— Не за что, — отмахнулся Бублик и задумался. — Попробуем не есть?
— Ага, — поспешно согласился Пуфик, — это должно быть проще, чем гоняться за этими ободранными негодниками.
Воробьи возмущенно зачирикали с деревьев. Бублик элегантно выпустил когти, и чириканье прекратилось.
Теперь смеялись не только воробьи. С деревьев обидно разевали клювы вороны.
А также с самой высокой ветки взирал на прохаживающегося внизу Пуфика Бублик, едва не лишившийся хвоста. Не есть оказалось немногим проще, чем охотиться. Пуфик выдержал целый день. Но потом настолько озверел, что чуть не съел лучшего друга. А Бублик, не ожидавший такой прыти от Пуфика, еле успел спастись.
— Ты кошкоед, — холодно бросил Бублик сверху.
— Слезай и поговорим об этом, — заискивающе предложил Пуфик.
Посидев еще немного на дереве, Бублик решил, что проще будет выдать, где соседский Барбос, названный так за то, что любил восседать на барной стойке, закопал косточку с остатками мяса.
— Но что-то же нужно делать, — разыскав Бублика на крыше, сообщил Пуфик.
— А по-моему, с тобой все в порядке. Вон на крышу-то влез, — скептически прищурился Бублик.
— С помощью лифта и спины монтера Якочкина, — признался Пуфик.
— Ну, хорошо, — смилостивился Бублик. — Скоро прямо на этой крыше будет проходить занятие по мартовским танцам…
— Да я как-то танцами никогда не увлекался, — перебил Пуфик, вытаскивая откуда-то полбатона колбасы и принимаясь методично и размеренно откусывать от него большие куски.
— Ты бы вот так дышал, как ешь, — проглотив слюну, обронил Бублик. — А то дышишь, как будто это ты поднял на крышу монтера Якочкина, а не наоборот. Кстати, танцы будет преподавать Ватрушка.
— Та самая? — оживился Пуфик. Кажется, это сообщение даже скрасило его огорчение по поводу кончившейся колбасы.
— Угумр, — мурлыкнул Бублик и мечтательно провел лапой по усам. — Придешь?
— Лучше! Я просто никуда отсюда не уйду, пока не начнутся занятия.
— Боишься, что больше не сможешь сюда забраться? — фыркнул Бублик и, изящно выгнувшись, в один скачок исчез с крыши.
— Смейся, смейся, — буркнул в след приятелю Пуфик.
Практически из пустоты перед толстячком возник пирожок с капустой.
Когда начались занятия, Пуфик все еще лежал на том месте, где его оставил Бублик.
Пятнадцать съеденных пирожков и половинка курицы, недавно упокоившиеся в желудке кота, дали о себе знать.
А тем временем на крыше собралось десять котов и одна Ватрушка. Кошка выглядела еще лучше, чем тогда, когда Пуфик видел ее в последний раз. Пушистая, грациозная, энергичная, полная жизни и здоровья. Пуфик припрятал вынутый было бутерброд с красной рыбой и залюбовался.
Глядя на прыгающую и извивающуюся кошку, толстый Пуфик захотел показать себя с лучшей стороны. Но плюхнулся, не успев подпрыгнуть, чем насмешил всех котов.
Упрямо поднявшись, Пуфик сделал еще одну попытку, опять-таки неудачную.
Ватрушка подошла к коту, барахтающемуся лапами и хвостом вверх.
— Давай я тебе помогу, — предложила она и кивнула на катающихся по крыше котов, у которых аж шерсть от смеха наэлектризовалась и встала дыбом. — С ними все равно сейчас работать бесполезно.
Пуфик принял предложение Ватрушки. Он каждый день под чутким руководством кошки взбирался на крышу. К тому моменту, как крыша оказывалась у них под лапами, Пуфика можно было выжимать. Он уже ни на что не годился, кроме того, чтобы сидеть на нагретой за день черной поверхности крыши и просто дышать. Этому Ватрушка его тоже учила. Потихоньку, не давя, умудряясь не смеяться над его неуклюжими кульбитами.