- Здрасьте. - Произнесло отражение.
- И все равно как-то бесцеремонно. - Слава чуток оттолкнул незнакомца, чтоб выбраться из спальника.
- Артур. - Представился наглец, вытерпев агрессию.
- Слава. Но не Богу или капээсэс. - Действительно, рассудил Функель, он же меня еще не прибил.
- Да я просто случайно проходил мимо... - В голосе двойника звучала нотка обиды.
- Будьте столь любезны... освободите помещение. -- На самом деле Функель хотел прежде всего проверить наличие документов и денег, но при двойнике стеснялся. Тот молча выполз. Слава с облегчением убедился: ничего покамест не пропало.
И вот двое (так и подмывает добавить: из ларца одинаковых с лица) восседают на поляне в позах наподобие лотоса и, уминая еду, приготовленную вскладчину, беседуют.
- Я тоже перепугался, что ты -- это я. - Признается Артур. - Наваждений было столько, что мало не показалось.
- Ты там был? - Слава с ходу приступил к сути.
- На холме-то... - Двойник все понял с лету. - Значит, и ты -- тоже...
- И силу подземелья испытал?
- Какое еще... Наоборот.
- Ты что -- имеешь в виду поднебесье?
- Ну, почти. Разве ты не поднимался в башню?
- Что за башня...
- Которая рядышком с храмом, конечно.
- Подробнее...
- Такая, со спиральной лестницей внутри. А, может, мы на разных горах побывали...
- Так. Давай обменяемся подробностями...
Сравнительные описания Горушки приблизительно сошлись, да и на карте оба ткнули пальцами в одну и ту же точку; только в Славином случае фигурировала дыра, а вот Артура поджидала башня. Слава рассказал все как было, упустив, разве, некоторые, по его мнению, незначительные полуинтимные детали. И даже показал рукопись. Артур, не проявив значительного интереса к содержимому бумаг, достал из своей сумы... тот самый портсигар ? с надписью "Москва -- порт пяти морей". В коробочке лежала старая черно-белая фотокарточка с обшарпанными краями. На ней -- женщина и мужчина. Счастливые, улыбающиеся, на заднем плане -- вагон-теплушка. Женские украшения? Двойник с искренним видом заявил, что ничего кроме карточки в портсигаре не было. Ну, что ж... Функель тоже не всю подноготную выдал на-гора.
Из уст Артура его история звучала так. Поднявшись внутри башни по винтовой лестнице, он очутился в просторном помещении, набитом всяким старинным хламом. Пока странник копался в антиквариате, исчез лаз, по которому он забрался в комнату. И ни единого окошка! Только кирпичные стены -- и внушительная, наглухо запертая дверь...
...Вот, чертовщина... описание двери из Артуровых уст с точностью соответствовало той дубовой, обитой железом двери в подземелье, которую Слава так и не смог взломать. В своем докладе Слава про дверь промолчал. Возможно, это всего лишь совпадение...
- Подожди-ка... и там не было засова?
- Может и был. Только не с моей стороны.
- Ломать не пробовал...
- А то... но раньше умели делать на века. Вот если бы взрывчаткой...
...Артур продолжил свой рассказ. Когда выяснилось, что дверь непробиваема, он запаниковал, ибо страдает клаустрофобией -- тем более что батарейки в фонарике стали садиться. Принялся простукивать стены и пол в надежде найти полость. Помогли разные металлические предметы, найденные среди барахла. Выстучав гулкое место, стал ломать кирпичи, при этом до крови изодрав руки. Сунувшись в пролом, увидел каменную лестницу, ведущую вниз, но радость оказалась преждевременной: через десяток метров путь преградил завал из внушительных валунов. Удрученно вернувшись в комнату, Артур узрел тот самый лаз, через который он попал в каменный мешок -- и пулей вылетел на свободу. Портсигар -- единственное вещественное доказательство того, что все случившееся не было наваждением.
- А там, за проломом, на лестнице... - Вкрадчиво вопросил Слава. - Ничего не было?
- Да саквояж какой-то.
- Наподобие инкассаторского?
- Знаешь, брат... мне не до того было, чтоб запоминать.
- Понятно.
- Что...
- Что ничего непонятно.
- Да здесь на самом деле и понимать-то нечего. Дурное место.
- А вот я сомневаюсь
- В чем.
- Понимаете, кол-лега... - Слава придал своему голосу оттенок значимости. - Мне думается, некие высшие силы придумали пятачок, на котором человек чувствует себя... что ли, жалкой козявкой. Или подопытной крыской.
- Ну, если вам, кол-лега, угодно думать, что боги, или еще какие-то надчеловеческие сущности, испытывают людей в специально построенных присутственных местах... - Артур, лукаво улыбнувшись, почесал затылок. - Больше им делать нечего как развлекаться с людишками.
- Но ведь -- развлекаются.
- По этой причине надо валить подальше и вычеркнуть приключение из анналов памяти.
- Хорошо.
- Чего ж хорошего?
- Что ты валишь.
- А ты...
- Я то... - Слава не хотел распространяться о своих планах, тем паче он и сам еще окончательно в таковых не укрепился. И солгал: - Пойду на Тотьму. У меня там интерес.
- Шел товарищ в Тотьму лесом за каким-то... Слушай: ты не ходил бы на Горушку.
- Уже сходил, чего уж.
- И хватит, и достаточно.
- Знаю, знаю...
В отношениях двойников обнажилась нервно натянутая струна. С какого такого бодуна незнакомец, да еще из той же касты, тщится отговаривать.
- Не смею больше докучать. - То ли извинился, то ли пожалел Артур.
- Аналогично.
Двойник встал, шустренько собрался и рванул в направлении на Юго-Восток. Шагов через восемь обернулся:
- Удачи, коллега!
- Да и вам, коллега, тем же самым и по тому же лесу.
Когда двойник растворился в зеленке, Слава вслух -- но негромко -- произнес:
- А на подослали ли тебя, товарищ путеноид, чтоб меня отворотить? Горушка, говоришь...
На поверку обнаружилось, что пропала баночка традиционного кофе, так что легкий кайф обломался. Наверное, спер пастырь ? с этого станется...
...Кривая так вывела. Взобравшись на кручу, Слава увидел знакомые очертания полуразвалившегося храма, кирпичи которого в лучах заходящего Солнца казались кровавыми. В первую руку конечно полез проверить, есть ли дыра. А нетути -- снова изыдила. Вокруг царило тихое умиротворение, и все же не покидало ощущение: что-то иначе. Оглядевшись, обнаружил: вместо останков фрески на тему Страшного Суда -- едва различимая картина с какими-то ослами. Функель предположил: скорее всего, бегство в Египет. Только человеческие фигуры кто-то старательно затер.
- Конечно. - Отчетливо и громко произнес Слава. - Если в одну реку дважды не войдешь, то и на одну гору тоже не подымешься дважды.
Раньше Функель не имел обычая разговаривать сам с собой. Костер на всякий случай развел не из останков иконостаса, а набрал, спустившись с холма, валежника. Мир поглотила ночь ? и на сей раз студеная и звездная.
Впитав в себя Великолепие Вселенной, Слава с любовию откупорил приобретенный в поселке пузырь водки, достал рукопись и принялся вчитываться. А почерк между тем совсем другой: буковки -- словно декоративные рыбки в аквариуме шмотыляют...
ДВЕРЬ
Возвращается как-то Антон Медведев домой, а дверь-то в квартиру приоткрыта. Медведев -- крепкий сорокапятилетний мужик с руками и соображением. Вот, думает, щас я накрою-то воров-гадов да в органы сдам. Ворвался в свое жилище -- а там, на кухне красна девица сидит, чаек с хлебом-маслом-вареньем наяривает и лыбится.