Некоторая часть вождей пошла на поводу у шаманов. И однажды напившиеся для храбрости грибного отвару воины обступили Горушку-Кереметь со злобными намерениями. Язычники размахивали копьями и зажженными факелами. Подвизающиеся на Горушке приготовились встретить мученическую погибель.
В этот момент из лесу выбрел Праведный. Старец пал на колени и стал истово молиться. И случилось чудо из чудес: с небес спустилась сама Богородица, своим покровом она накрыла Горушку, и невидимую стену воины сколь не тщились преодолеть, ничего у них не получалось. А вскоре всех нападавших неведома сила безжалостно пораскидала по болотинам. Позже умники доказывали: якобы то был обычный смерч. Но в истории человечества умники завсегда все поганят, посему им лучше не доверять.
Праведный в своем скиту прожил сто два года и мирно скончался в окружении сподвижников. Его торжественно похоронили на Горушке, под спудом. Факт, что на благословения преумножение обители старец так и не дал.
И все же монастырь развивался, ибо народонаселение по привычке носило на горушку жертвенные подношения. Ну, так -- на всякий нехороший случай. Высшие силы ? так рассуждали аборигены ? соперничают, воюют и притесняют друг дружку, а священное место остается.
Когда в Московии мордвин Никон затеял церковную реформу, монахи Горушки таковую не приняли и стали раскольниками. Дошло до того, что в святое место послали царское войско -- принуждать монахов к угодной вере. Далее сведения разнятся. Одно предание гласит, что де вся братия затворилась в деревянном храме и там предалась огню. Но есть и сказание о том, что де монахи ушли на Юго-Восток искать Беловодье. Трудно сказать, что правда. Полустолетием ранее Великого Раскола братия успешно противостояла банде поляков. Позже святые люди отразили нападение мятежного отряда, гулявшего по Северам после разгрома Стеньки Разина. Могли побить и царских прихвостней, но почему-то того не сделали.
Как бы то ни было, новонабранная братия никонианского толка монашескую жизнь наладить так и не смогла. Трижды епархия меняла состав по причине того, что иноки пускались во все тяжкие до положения риз. Все без толку: не налаживалось -- даже несмотря на то, что отстроены были на Горушке кирпичные храм и келии. Да как могло быть иначе, ежели сюда ссылали неугодных и обиженных? В итоге и без того заштатный монастырь был окончательно расформирован. И даже более того: из-за перипетий потеряно было даже место упокоения Праведного.
Палка о двух концах. Пока на эту землю не пришли христиане, меря не ведали, что в Мире есть воровство, пьянство и мат. Когда они приняли таки новую религию, все эти три зла стали чувствовать себя в мерьском народе как хозяева. Не думаю, что в том виноваты Праведный и другие святые люди. Просто, вместе с монахами таежные земли колонизировали и несвятые, обычные человеки, а таковые завсегда задают тон.
И да: приняв новые ценности, народ мерьский влился в братскую семью русских, в результате чего были утрачены язык и мифология. Однако, кое-то можно еще выискать в сказках...
- ...Вот те и тринадцатая сказка... - Раздумчиво изрек Слава.
- При чем здесь... - Вопросила Ольга.
- Да так как-то... неважно.
- Нет: скажи.
- Нашел на Горушке какие-то сказки. - Все-таки признался странник.
- А-а-а... ну, это бывает. Там чего только не случается. Но тебя волнует еще кое-что.
- Меня волнует все. - Здесь Функель не приукрасил.
- Особенно же -- тайна дубовой двери.
Слава не удивился прозорливости женщины. Он уже понял, что здесь не надо бояться, верить, просить и удивляться. Он вспомнил:
- Старик говорил про монашеское проклятие.
- Какой старик...
- Которого вы сегодня закопали.
- А-а-а... Дормидонтыч умел из себя строить... демонолога.
- Да вы здесь все умеете.
- Жизнь -- она научит. А что касается проклятия -- там сложнее. Кстати, баня уже истоплена. По нашим обычаям, первым парится мужчина...
СКАЗКА ИЗНУТРИ
- Эй, Смирнов... - Какой Смирнов... Функель, разлепив глаза, в лунном свете увидел женское лицо и не сразу осознал, кто он и где. Ах, да: баня, цветочный поселок в глуши, Россия, планета Земля. Луна, лучащаяся сквозь окошко, резко очерчивала контуры, деля все сущее на черное и белое. Кажется, сегодня перепал секс... - Так и будешь залеживаться...
Ольга одета в подобие накидки Зорро, вот, подумал Слава, сейчас обнажит свое пышное тело, а у него ничего не получится. Давненько у Функеля такого не было, ненатренированый.
- Прямо здесь? - Спросил он запросто, по-солдатски.
- Ты что, не понял, боец? - Иронично ответила Ольга. - Нам пора со двора...
Вот, б...., пронеслось в голове у Функеля. Повторяется сказка "Вий". Сейчас оседлает -- и понеслось. Надо было внять Оскару...
- Ну, ты даешь.
- Нет, это ты давай, концентрируйся. Нам до рассвета успеть надо...
- До третьих петухов?
- Не паясничай, шевелись...
Нет, не оседлала. Просто вышли за околицу -- и прямиком на... Луну. То есть, в ее сторону. Ольга неслась впереди, Слава подобно сомнамбуле тащился сзади. И все молча, молча... Видно, женщина знает тайные тропы, очень скоро они оказались у подножия Горушки. Луна освещала громоздящиеся наверху развалины. Нет - что-то не так...
- Подожди-ка... да вот же та самая башня, о которой говорил Артур! Слава углядел в контровом свете странной формы зиккурат, возвышающийся над останками храма.
- Какой еще Артур...
- Да ладно. На в этом суть. Итак...
- Нет. Скажи про Артура. Ты его знал?
- Практически нет. Случайная встреча в лесу.
- А-а-а... Хорошо, хорошо...
Ольга раздвинула густую траву, и обнажилась... та самая дверь! Деревянная, обитая железом. Снаружи на двери выпирал засов. Слава предположил:
- ...И мы попадаем либо в подземелье, либо в башню.
Ольга, ухмыльнувшись, выдвинула затвор, Слава же прикинул: уж не к темнице ли мы Пандоры пришли... Женщина приказала: - Толкай.
- А почему не тяни?
- Да все равно не за что.
И впрямь: ручки-то нет. Дверь подалась с немалым трудом, отчаянно скрипя; пришлось не только давить, но и бить плечом -- без мужских усилий не получилось бы. Разверзлась мрачная пасть. Здесь, на поверхности, хотя бы лунно, а там -- кромешная тьма, из которой сейчас возьмет -- да и выскочит какая-нибудь напасть.
- Но у нас же нет света...
- Вот незадача... - Издевательским тоном произнесла Ольга.
- Я так понимаю, предусмотрела.
- Это так просто. Ты же знаешь, откуда берется тот же Благодатный Огонь.
- Нет.
- От чуда же ? откуда еще...
- И какие наши действия?
- Все вы, мужики... Ладно. Я первая. Так повелось: если женщина не съедаема дикими зверьми, за ней идет сильная половина...
И Ольга юркнула в проем. Функель заступорил: что же, прикинул он, если она не стала меня седлать, то просто хотела, чтоб я отворил дверь. Если так, моя миссия исполнена. Вот щас дверь захлопну, на засов -- и досвидос. А что, было бы прикольно. Нет... жалко ее маленькую рыжую копию, которая еще и обещала убить. Хотя Функель -- натура странническая, любящая кочевать никого не любя, он тоже имеет понятие о милосердии. И ведь не зовет... Просто сделать ноги? Неожиданно для самого себя, Слава быстренько перекрестился -- и нырнул в темноту как в полынью...
...И тут же -- свет. Яркий, аж до боли.
- Вот видишь, бояться надо вовсе не тьмы, а света...
Когда зрение адаптировалось, Слава разглядел Ольгу. Она скинула свой черный плащ, оставшись в зеленом платье. Огненные волосы расплескались прям как у настоящей ведьмы. Свет исходил ото всюду, даже из-под ног. Может быть, именно так и выглядит смерть. А уж не баба ли она Яга, подумал Функель, сталкерша потустороннего мира...
- И это все? - Спросил странник: - Практически, пустота.