Ну конечно!
Анфиса облегченно усмехнулась.
Кого можно ждать в этом возрасте, в этом месте и с такой надеждой?
Только принца.
Единственного в мире, прекрасного и замечательного принца, смело бороздящего моря и океаны на своем старом корыте и вот уже многие месяцы безуспешно ищущего свою единственную и неповторимую возлюбленную, которой, конечно же, являешься именно ты. В менее романтичном варианте — «Плыл мимо, вижу — сидит. Понял: она!» Или же: «Если долго сидеть, уж кто-нибудь да клюнет!» Ведь манит зачастую не столько результат, сколько сам процесс. Ожидание… Долгое и томное, дарящее страдание и надежду.
Очень заманчиво.
И вот уже новая партия мазохисток просиживает штаны на берегу и пялится в океанскую даль: «Уж не мой ли это милый дымит на горизонте?» Более предприимчивые запасаются биноклями, но это всё амбиции юности. На деле же то, чему впоследствии многие из них подарят свое переполненное женской любовью сердце, более уместно разглядывать в микроскоп. Или другой вариант: наиболее упорные досиживаются до старости.
И не важно, питаешься ты трупами или же ешь на обед манную кашу с цукатами. Все едино: в назначенный час ты бредешь на берег, садишься и ждешь. Ждешь счастья, радости, любви.
Опять любовь. Какое глупое упорство. Неужели для настоящего счастья человеку обязательно нужен еще кто-то? Неужели ему мало самого себя? Что за глупый групповизм, где, для того чтобы как следует порадоваться жизни, надо обязательно найти себе пару?
Одному трудно? Хорошо. Но тогда любовь не для сильных.
Одному скучно? Значит, любовь не для умных.
Вот и выходит, что любовь — привилегия моральных калек. Другое дело — секс…
Тут Анфиса вспомнила Филю и не стала развивать тему дальше. Секс он и есть секс.
Итак, ведьма ждала принца. Анфиса попробовала проанализировать, почему ее так раздосадовал этот факт. Нет, конкретно против самой ведьмы она ничего не имела. Раздражало не это наивное ожидание. Обидно было, до чего же однообразен оказался этот мир! Везде одно и то же тупое поклонение любви. У Анфисы в голове не укладывалось, как может столько безумных, великих страстей кипеть вокруг столь бессмысленного, неосязаемого ориентира. Забавляло только одно: сколь диаметрально противоположные формы принимала эта всепроникающая любовь — кто-то ждал Алые паруса, а кто-то — «Летучего голландца».
— Ты что, действительно веришь, что он приплывет? — саркастически спросила Анфиса ведьму.
Девушка медленно подняла на нее печальные глаза и тихо прошептала:
— Нет…
«А чё сидеть тогда?» — хотела заметить Анфиса, но вдруг, поняв всю противоречивость ведьминого ответа, удивленно спросила:
— Почему?
— Он не может. Бабки говорят, он никогда не приходит просто так. Ему нужна Дань.
— Ишь ты какой корыстный! — возмутилась Анфиса. — Хотя постой. Теперь это уже больше смахивает на правду. Если уж даже по рассказкам он наделен столь негероической жадностью, вполне возможно, что твой жених существует на самом деле.
— Он существует, — убежденно закивала ведьма. — Но Дань… — тут она снова сникла. — Я никогда не смогу ее заплатить. У меня ее никогда не было…
— И что же это за такая мистическая дань? — заинтересовалась королева.
— Жизнь, — прошептала девушка.
— Что?!
— Ему нужна Жизнь.
Анфиса изумленно почесала затылок:
— Всего-то? Да-а, у твоего женишка губа не дура.
— Он никогда не приплывет, — тихо произнесла ведьма и отрешенно уставилась на горизонт.
— Да, мало радости в такой мечте, — согласилась Анфиса, усаживаясь рядом. — Слушай, — оживилась она. — А если зарезать кого-нибудь?
— Не-е, — протянула ведьма. — Ему нужен не труп. Ему нужна Жизнь.
— Жизнь! — передразнила королева. — Как он ее хочет получить? В баночке? В коробочке?
Вдруг в глазах ее что-то промелькнуло, и через секунду королева сияла, как начищенная копейка.
— Чего это ты рассиялась? — подозрительно спросила ведьма.
— Это я от гордости, — пояснила королева.
— За кого?
— За себя, конечно же! Больше я здесь достойных примеров не вижу.
— И есть повод? — не унималась ведьма.
— Фу, какая ты зануда! Даже если б его и не было. Но он есть. Я нашла для тебя Жизнь.
С этими словами она сняла с шеи тяжелую золотую цепь с камнем и протянула ее ведьме.