Всё прошло гладко. Никто подмены так и не заметил. На вопросы же других сотрудников, куда пропал, мол, Давид Славянин, то есть я? (Я забыл сказать, что я родом из Черногории), я неизменно отвечал, что отослал его, как самого умного, учиться к пану Копернику. А спустя примерно год и вовсе нагло соврал, что он там умер от холеры. Для пущей убедительности я подготовил подложное письмо, которым и тряс перед носами не в меру любопытных. Ясное дело, оспорить данное моё утверждение никто и не пытался. И я в скорости обнаглел настолько, что и впрямь почувствовал себя настоящим Леонардо, словно бы это не он, а я превратился в ту зловонную слизь.
И вот теперь, когда мне, как впрочем и самому да Винчи, если бы он был жив исполнилось 66 лет, я, наконец-таки, поумнел настолько, что могу смело заявить о том, что тоже не зря прожил свою жизнь. Пусть я сам, в сущности своей, так и не добился того, чего достиг с божьей помощью Леонардо да Винчи. Зато я сумел, хотя бы на время, достойно подменить его на учёном поприще.
Один только «Атлантический кодекс», писанный мной в течение более чем двадцати пяти лет, и тот, хоть чего-то да стоит!
Впрочем, большего мне вряд ли уже удастся добиться.
Ибо от этого носатого мальчонки Франциска, я заразился, похоже, смертельным недугом, то ли чумой, то ли чёрной оспой! И стало быть, дни мои сочтены. Впрочем, я ни о чём не жалею. Как говорится - "кесарю - кесарево, а иуде - иудово ". Только одно всё-таки угнетает меня, то, что в историю науки я войду не под своим именем. Хотя, если бы я мог вернуть всё обратно, то не уверен, что поступил бы иначе. Ибо одно дело, быть самим маэстро, и совсем иное, его подмастерьем, пусть даже и не уступающим ему по таланту.
22.07. 2014 года.
И зарезал он его, аки ягнёнка кроткого.
Соломон был профессиональным литератором. Но он не был графоманом и писал только ради хлеба насущного. В начале карьеры он подвязался вроде как в стихоплёты, но затем перешёл на прозу, так как понимал, что это дело более нужное. Народ, хоть и ценит поэзию, но всё же больше жаждет прозы. Оно и понятно. Она хоть смыслом не обижена. А что стихи? Так, набор каких-то ничего не значащих, а порой и вовсе бессмысленных фраз. Типа - я Вас люблю. Ну, что за чепуха! Разве возможно хоть кого-то полюбить в наши дни. Сейчас, когда люди совокупляются лишь ради одного секса, да ещё и с презервативом, чтобы не заразиться какой-либо доселе неизвестной хворью. Да и вообще, разве можно думать о чём-то возвышенном на бытовом уровне. Впрочем, иногда стоит и помечтать. Но мечты - это и есть мечты. И им почти никогда не дано стать реальностью.
Так вот, став прозаиком, Соломон достиг немалых высот на этом нелёгком поприще, получив пару Антибукеров и одного Шнобеля.
А судя потому, сколько времени уделяли его трудам редакторы, он и вовсе был в первых рядах нашей словесности. Вот и сейчас он направлялся к главному редактору журнала «Дети мысли», чтобы представить на его строгий суд своё очередное творение.
Новеллу под названием «Оболтусу - оболтусово, а кесарю - кесарево!»
- Да!- сказал перед этим, для приличия немного помолчав редактор, он же, как надо полагать и есть главное дитя «Мысли» - Сильно! Но однако, есть одна закавыка.