— К-кажется д-да, — подтвердил стоящий справа.
— И это точно не дурацкая шутка и не чей-то розыгрыш? Хм… Так откуда вы, говорите?
— Гильдия Убийц. Я — килятор третьего ранга! — гордо заявил тот, что стоял слева.
— Без лицензии на убийство? Это несколько… странно.
— Увы, не успел ее продлить перед получением контракта, — развел руками убийца.
— А вы, простите, значит у нас из Невольных Охотников за Головами, да? Тоже с заказом на мою голову и тоже без лицензии?
— Это мой п-первый к-контракт, — голос второго убийцы заметно дрожал.
— Итак. У меня здесь в кабинете два убийцы, которым очень нужна моя голова. Но убить меня вы не можете, потому что у вас нет лицензии. Которые — надо же, какое чудесное совпадение! — выдаю именно я. Ничего не упустил? — подвел итог судья.
— Именно, — кивнул тот, что стоял слева.
— К-кажется д-да, — подтвердил стоящий справа.
— Прекрасно! А теперь попробуйте назвать мне хотя бы две причины, почему я должен подписать вам эту лицензию. Точнее, одному из вас — я-то один.
— Репутация Гильдии. Проваленный контракт отрицательно на ней скажется, — сделал робкую попытку более опытный убийца.
— А мне-то какое дело до ее репутации? Тем более, если я буду мертв? — вскинул бровь судья.
— Я д-дам вам п-п-половину г-гонорара, — предложил второй убийца.
— Жадина! — укоризненно покачал головою Мортис.
— Весь гонорар! И десять процентов сверху! — тут же встрял второй.
— Во-о-т. Учитесь, юноша, у более опытных коллег. К тому же, деньги он после моей смерти заберет назад с остывающего тела…
— Я могу дать гарантии. Репутация Гильдии…
— Плевал я на твою Гильдию. И на ваши деньги тоже. Какие еще будут предложения?
— Вы сами выберите свою смерть.
— Отлично! А что скажет ваш конкурент?
— Д-достойные п-похороны. Ох-хотники могут м-многое…
— Ерунда. Я по вере файерит, и мое тело будет сожжено после смерти, — отмахнулся судья.
— Ммм… А давайте попробуем зайти с другой стороны, а? — вкрадчиво предложил стоящий слева.
— Это уже становится интересно. Что вы имеете в виду?
— Пытки. Вы подписываете лицензию, а я прекращу вас пытать.
— Я плохо переношу боль. Могу умереть под пытками или потерять рассудок. Еще варианты?
— Д-дети. У в-вас есть дети. Я буду п-пытать их… — угрожающе надвинулся на судью второй убийца.
— У вас есть разрешение Экзекуторской Коллегии на превентивные истязательства? Сомневаюсь.
— Любимая собака? И разрешение не нужно…
— Сдохла год назад.
— П-подстроить в-ваше с-самоубийство. Эт-то выход. Или нес-счастный с-случай.
— Не пойдет. Иначе ты не сможешь закрыть отчет о выполнении контракта. А его, конечно же, направят в Регистраторий. Естественно, там сверят твои показания и заключение медикусов. И тогда или контракт не зачтется, или тебя признают виновным в нелицензированном убийстве, — объяснил коллеге более опытный убийца.
— Браво! Я вижу, вы хорошо осведомлены о всех тонкостях, — зааплодировал судья.
— Третий ранг так просто не дается, — гордо выпятил грудь килятор.
— Ладно, ребята, расслабьтесь. Я пришел к решению.
— В-вы п-подпишите?
— Да. Вот, смотрите, я беру бланк и вписываю туда имя. Вы внимательно смотрите, господа убийцы?
Двое переглянулись и одновременно шагнули ко столу, стараясь опередить друг друга и на ходу выхватывая оружие. Опытный килятор вытащил пару метательных ножей, в руке его молодого коллеги словно по волшебству появился крохотный самострел. Судья встал и с силой швырнул листок бумаги через головы убийц. Те одновременно бросились на пол, пытаясь вырвать листок друг у друга. С тихим треском бумага порвалась пополам, и у каждого оказался свой кусок.
— Судья… — прочитал имя килятор третьего ранга.
— М-мортис… — поднес к глазам свой кусок второй убийца.
Одновременно они подняли головы вверх и уставились на судью.
— Все верно, ребята, все верно, — законник встал и вытащил руки из-под стола. В каждой из них был мощный боевой арбалет, — Не волнуйтесь, разрешение на эти милые игрушки я продлил как раз вчера…
Звонко щелкнули спускаемые пружины самострелов. Два глухих удара раздались, когда тела упали на пол.
— Обожаю бюрократию! — улыбнулся судья Мортис и уселся снова разгребать многочисленные прошения, заявления и справки, которыми был завален вего стол и добрая половина кабинета.
Земельный вопрос