— Как он сюда попал, Абе?
Конечно Абе не понял, и поэтому не ответил.
Через некоторое время, он поднял глаза и сказал:
— Кто-нибудь хочет знать, как он сюда попал?
Все животные покачали головой и сказали:
— Нет.
— Хорошо, — сказал Абе. — Я вам расскажу, что я думаю. Мы ведь с вами в долине? Это значит, что вокруг нас холмы. Это значит, что единственный путь попасть сюда — это спуститься. Верно?
Все животные покачали головой и сказали:
— Нет.
— Я рад, что вы со мной согласны, — сказал Абе. — Раз австралийцы перевернуты вверх тормашками, то лифты у них ездят вниз, а не вверх. Что этот питон и сделал. Он спустился вместо того, чтобы подняться. Значит, он должно быть приехал на австралийском лифте, и это доказывает, что он австралиец. То, о чем я и говорил ранее. Верно? — неожиданно спросил он, повернувшись к Дульси.
— Почему бы и нет — сказала Дульси.
— Есть еще вопросы? — спросил Абе.
Все животные покачали головой и сказали:
— Нет.
Тогда Абе продолжил:
— Проблема с лифтами в том, что когда он поднимается вверх, возникает такое ощущение, что в животе порхают бабочки. Я придумал, как прекратить это. Вместо того, чтобы лифт ездил вверх и вниз в то время, как здание стоит на месте, нужно чтобы здание двигалось вверх и вниз в то время, как лифт стоит на месте. Тогда люди не будут чувствовать колики в своем животике.
— Но что будут чувствовать люди в зданиях? — спросила Дульси.
— Говори на рутенском, тогда он поймет — посоветовала Флосси.
— Спасибо, — сказала Дульси. — Что будут чувствовать люди в зданиях? — спросила она на рутенском.
— Всему свое время, — сказал Абе. — Мы сейчас обсуждаем, как помочь людям в лифте, а не людям в здании. Я вернусь к ним позже. Ты когда-нибудь поднималась на лифте?
— Почему нет? — ответила Дульси на рутенском.
— Я думаю, что не ездила, — сказал Абе. — Ты не выглядишь взволнованной.
— Разве дети, которые едут вверх на лифте, взволнованы? — спросила Дульси.
— Конечно! — сказал Абе. — Они не получают свежего воздуха и солнца и у них нет места поиграть в прятки. Этого достаточно, чтобы ребенок занервничал. Верно? — спросил он резко.
— Я полагаю, что да, — сказала Дульси.
— Конечно, да, — сказал Абе. — Кроме того, лифты могут ездить вверх и вниз, но ведь они не могут ездить в сторону. Не так ли?
— Да, не могут — сказала Дульси.
— Я размышляю над этим тоже — сказал Абе.
— Да он изобретатель — сказала Флосси на английском.
— Что? — сказал Абе.
— Я сказала, что Вы изобретатель — сказала Флосси на рутенском.
— Есть немного, — сказал Абе. — Вы знаете, почему вы в лифте всегда поворачиваетесь лицом вперед к дверям?
— Нет — сказала Дульси.
— Я тоже не знаю, — сказал Абе. — Поэтому я всегда поворачиваюсь лицом к задней стене лифта. Это заставляет людей нервничать, как кошка.
— Кошки нервные, — сказала Дульси. — Он, как всегда, прав.
Только тогда Шардлу открыл глаза и проснулся.
Глава 3
Шардлу был очень удивлен, когда увидел вокруг себя всех этих странных животных. Еще больше удивился, когда увидел растущие там цветы. Он никогда раньше не видел цветов.
— Что это? — спросил он с любопытством.
— Это цветы, — любезно ответила Флосси.
— Для чего они?
— Я не знаю, — сказала Флосси, пожимая плечами.
— Мы знаем только то, что они хорошо пахнут, и для нас этого достаточно, — сказала Дульси.
— О! — сказал Шардлу. — Где я?
— В долине Ламадор, — сказала Флосси.
— Что такое долина? — спросил Шардлу.
— Это такое место, где все люди очень добры друг к другу, — сказала Флосси.
— Это также низкое место между двух гор, — сказала Дульси.
— Это не важно, — сказала Флосси. — И ты это знаешь.
— Сколько они получают? — спросил Шардлу.
— Получают за что? — спросила Дульси.
— За то, что они добры, — ответил Шардлу.
— Ничего. А что они должны получать?
— Ты хочешь сказать, что они ничего не получают за доброту?
— Конечно. Разве не так?
— Почему не получают? — спросил Шардлу. — Я бываю добр с людьми каждую ночь вторника и утро пятницы. Таким образом я зарабатываю себе на жизнь.
— На кого ты работаешь? — спросила Флосси.
— Его зовут Господин, — сказал Шардлу.
— Какой господин? — спросила Дульси.
— Я не знаю, — сказал Шардлу. — На самом деле я не очень сообразительный. Мне просто сказали, что его имя Господин.
— Сколько он тебе платит? — спросила Флосси.