Габриэль пыталась не бояться.
Девушка подумала:
≪Эта Зена, наверное, хочет меня сожрать, потому и накрыла такой обильный стол.»
Когда трапеза завершилась, возникло то самое существо и задало вопрос:
— Ты явилась сюда по своему желанию?
— Конечно, — ответила Габриэлла тихим тоном.
— Твоё сердце полно доброты, и я буду милосердна с тобой, — молвило существо и зашуршало крыльями, улетев.»
Вжик! Вжик! Вжик!
Грянул гром с раскатами молний.
— Зена!!! Невозможно уже!!!
— Что опять? — она поймала шакрам, который кидала по углам пещеры.
— Этот свистящий звук! Я не могу сконцентрироваться! От него в ушах шумит!
— Это от простуды, Габриэль, — хрипло ответила мне Зена, вертя шакрам на конце пальца.
— Зена, только не бросай его! Иначе мои барабанные перепонки лопнут!
— Сначала тебе мешал точильный камень, теперь полёт шакрама. Мне что, стать статуей? — голос Зены стал раздражённым.
Я чихнула…не вовремя.
— Отлично! — съязвила Зена и отложила оружие. — Всё, Габриэль, меня здесь нет! Не отвлекаю!
Я высморкалась, поглядела на подругу: Зена закинула ногу на ногу и сложила руки на груди, смотря на меня.
— Не злись, — проговорила я. — Насладись шумом дождя, грохотом молний, грозой…
— Это намёк на то, что мне лучше уйти? — Зена кивком головы указала на выход из пещеры.
— Я не гоню тебя, Зена, просто тише будь, пока я не закончу. — Я окунаю перо в чернила.
Зена молча встаёт и уходит.
Проводив её взглядом, я продолжаю фантазировать:
«На следующее утро Габриэль проснулась и подумала:
≪Что должно случиться — то случится. Не стану переживать. Зена наверняка не станет меня съедать спозаранку, лучше пока поброжу по саду.≫
Габриэлла с наслаждением погуляла по дворцу и саду. Зайдя в одну из спален с надписью ‘Спальня для Габриэль’, девушка увидела полки, забитые древними фолиантами и арфу.
Габриэль до ужаса поразилась:
≪Для чего Зена принесла всё сюда, раз ночью намеревается меня сожрать? ≫
На тумбочке лежало зеркало, а на его ручке гласила надпись:
«Всё, что Габриэль будет желать, исполню.»
— Я хочу, — молвила Габриэль, — знать, чем сейчас занимается мой папа.
Габриэлла поглядела в зеркальную поверхность и увидела Геродота, который сидел на ступенях дома. Папа был слишком опечаленным.
≪Какое же всё-таки доброе это Чудовище, — поразмыслила Габриэль. — Я уже не так сильно боюсь её.≫
Уже вечером, расположившись за ужином, девушка услышала голос монстра:
— Габриэль, разреши, я погляжу, как ты ешь.
— Хозяйка тут вы, — ответила Габриэлла.
— Нет, в этом дворце твоё желание является законом для меня. Ответь мне, я очень уродлива?
— Конечно! — ответила Габриэль. — Обманывать не умею. Но считаю, что вы слишком добрая.
— Моё сердце тронуто твоим умом и добротой, что делает моё уродство не слишком уж болезненным для меня, — проговорила Зена.»
Я ощущаю на себе чей-то взгляд. Подняв глаза, вижу Зену, на корточках сидящую и смотрящую на меня. Её взгляд пристальный, немигающий.
Руки она сцепила перед собой.
— Что? — спрашиваю я.
— Ничего, — отвечает она, продолжая буравить меня глазами.
Пламя свечи подрагивает от сквозняка, задувающего в пещеру. Я чихаю. Зена усмехнулась.
— Ты так и будушь смотреть на меня? — я заправляю мокрую прядь волос за ухо.
— Я тебя даже так раздражаю, Габриэль? — произносит Зена, выпятив губы.
— Ты так смотришь… — запинаюсь я.
— Как?
— Ну…так… — по моей коже скачут мурашки. — Зена, не изводи меня.
Она пожимает плечами, потом на коленках подбирается ко мне. Она пытается подглядеть мои записи, но я вовремя переворачиваю свиток.
— Если ты захотела почитать, то возьми лучше другую работу, — я отложила перо и подтянула к себе сумку. — Там целый архив. Можешь изучить.
— Твои «Хроники Зены» я уже знаю наизусть. — Она роется в сумке, лишь бы чем-то себя занять.
— Тогда почитай мои серии «Сказочных фантазий», — предлогаю я.
— Не то, Габриэль, ты мне их уже читала. Меня не прельщает двадцать раз читать одно и тоже. — Перерыв всё содержимое сумки, Зена отпихнула её и взялась за другую.
— Что ты ищешь?
— Что пожрать, — ответила она, вынув из сумки завёрнутую буханку чёрствого хлеба и куски уже засохшей говядины. — Буду довольствоваться этим. — Она разломила хлеб, нарезала говядину на ломтики и запихала это в рот. Проглотив, спросила: — Будешь?