Эфини добавляет:
— Военная принцесса, по-моему, готова половину жизни отдать, лишь бы узнать, кто та девушка.
Я улыбаюсь.
— Действительно та принцесса настолько красива? — спрашиваю я. — Как вам повезло!.. А могу ли я хотя бы посмотреть на неё одним глазом? Ах, сестрёнка Эфини, одолжи мне хоть на один вечер своё жёлтое платье, которое носишь дома ежедневно!
— Мне этого лишь не хватает! — говорит Эфини и пожимает плечами. — Отдать своё платье такой грязнуле вроде тебя! Знаешь, я пока не лишилась ума.
Я даже не жду иного ответа и совсем не огорчаюсь. И действительно: что бы я сделала, если бы неожиданно Эфини стала щедрой и надумала одолжить мне своё платье!
Следующим вечерком сестрицы снова поехали в замок — и я тоже… В этот раз я выглядела только лучше, краше, чем в прошлый вечер.
Принцесса-воин ни на секунду не отходила от меня. Зена была настолько приветлива, говорила мне милые вещи, что я позабыла про всё на свете, и о том, что мне нужно уезжать вовремя, спохватилась я лишь в тот момент, когда гонг начал отбивать полночь. Я поднимаюсь со своего места и убегаю быстрее лошади. Принцесса-воин бросается за мной, но меня уже след простыл. Лишь на лестнице лежит сиротливо хрустальная босоножка.
Принцесса-воин бережно поднимает босоножку и приказывает:
— Порасспрашивайте военную охрану, не видел ли кто из них, в каком направлении уехала красивая принцесса.
Стража докладывает позже:
— Никто никакой принцессы не видел. Но заметили, как мимо нас пробежала какая-то бедно одетая девушка, чем-то похожая на нищенку, нежели на принцессу.
Я, запыхавшаяся от усталости, прибегаю домой.
Нет у меня больше ни повозки, ни пажей. Моё платье опять превращается в старое, изношенное, и от всего этого изящества лишь осталась хрустальная босоножка, которую я, видимо, потеряла на ступенях замка.
Стоило сводным сестрицам возвратиться, я спрашиваю их:
— Весело сегодня было на балу? А та вчерашняя незнакомка приезжала снова в замок?
Лила с Эфини перебивают друг друга, сообщая:
— Та принцесса явилась и сегодня, но убежала, стоило лишь в гонг стукнуть двенадцать раз.
— Она настолько спешила, что обронила свою хрустальную туфельку, — говорит Лила.
— А военная принцесса подняла её и до окончания бала не выпускала из пальцев, — говорит Эфини.
— Наверное, она по самые уши влюбилась в ту красивую незнакомку, которая имеет обычай терять на балах туфли, — добавляет мачеха Алти.
Действие застыло.
≪Что за несуразицу я говорю? — начинает мысленно шипеть Алти. — Зачем мне эти никчёмные дети? Я и без них прекрасно обхожусь в своём мире! Собачонка Зены, когда я освобожусь от этой ерунды? И зачем ты мне какого-то старикашку в мужья выдала? Тебе жить надоело? ≫
≪Это не старикашка, а наш с Габриэль отец! ≫ — говорит Лила ведьме.
≪Лучше бы мне Цезаря сюда поставила! Было бы мне терпимее! ≫
≪Римляне не вписываются в сюжет≫, — смею сказать я.
≪Это у тебя, может, не вписываются, а у меня очень даже вписываются! ≫ — топырит Алти ноздри.
≪Римляне истребляют амазонок либо порабощают их! — произносит Эфини. — Долой римлян! Смерть им! Смерть! Амазонка никогда не подчинится ни одному мужчине! ≫
Они снова наперебой голдеют. Я массирую виски и берусь строчить сказку дальше.
«Это являлось правдой…»
Сияние свитка и сценарий оживает.
Спустя пару деньков принцесса-воин приказывает:
— Оповестите во всеуслышание, что незнакомка, которой подойдёт хрустальная босоножка, будет моей супругой.
Сначала стали примерять босоножку разным принцессам, затем дошли до королев, после до служанок, но всё оказалось напрасным: босоножка каждой королеве, принцессе и даже служанкам была мала. И вот очередь добралась до сестриц моих. Боги! Как же они пытались натянуть босоножку на свои ноги!
Упрямая туфля не желала налазить даже на концы их пальцев! Я с первого взора узнаю свою босоножку, улыбаюсь, наблюдая за напрасными попытками сестриц.
— А может, туфелька мне подойдёт? — произношу я.
Лила с Эфини заливаются злобным хохотом.
Военный страж, примеряющий босоножку, пристально глядит на меня и, замечая мою красоту, говорит:
— Приказ Королевы Воинов гласит, что примерить босоножку должна каждая особа на острове. Дайте вашу ногу, мисс!
Джоксер усаживает меня на стул, натягивает хрустальную босоножку и видит, что примерять обувь больше нет надобности: туфелька идеально красуется на ноге, а нога идеально подходит туфле. Лила и Эфини застывают в удивлении. Но удивляются сильнее, стоит мне достать из кармана вторую хрустальную босоножку. Я надеваю вторую в молчании. И тут в золотом сиянии появляется моя Богиня Любви — Афродита. Богиня касается моего бедного наряда волшебной палочкой и платье меняет очертания, становясь красивым, лучше, нежели на прошедшем балу.