— Да чего тут пояснять, — Блайз, довольный, что догадался первым, откинулся на спинку кресла, закинул ногу за ногу и, не обращая внимания на предостерегающее шипение сержанта, ухватил бокал с вином. — Сдёрнул он. Да, брат?
— А то ты не знал, — огрызнулся тот.
— Нет, — Чимбик взял со стола ключ и разомкнул наручники, надетые на дезертира. — Мы тебя случайно увидели, вот и купили… У нас другое задание.
— Задание? — прищурился экс-солдат, растирая запястья. — Ребят, вы не коммандос, и тут не ошивается придурок в рясе. Хрена вы тут делаете?
— Работаем! — ощерился сержант, задетый за живое подобным поведением. — Раз уж «спасибо» сказать не изволишь, может, хоть назовёшься, а?
Обе девушки, прижавшись друг к другу, смотрели на всё происходящее круглыми от испуга глазами, явно ничего не понимая. Дезертир окинул их насмешливым взглядом, затем уставился на сержанта и произнёс:
— КК-125698 «Блиц», эскадрилья «Вампа», флот Южного сектора.
— Коммандер, сэр, — оба клона машинально подскочили и чётко, словно на плацу, отсалютовали.
— Вольно, — криво усмехнувшись, разрешил Блиц.
Разведчики переглянулись, и Чимбик неуверенно поинтересовался:
— Сэр, а почему Вы… ушли?
— Да потому что остозвиздело всё! — с неожиданной злостью рявкнул коммандер.
От его рыка девушки испуганно шарахнулись в сторону, прикрывая головы руками, и это, похоже, несколько отрезвило ещё плюющегося адреналином после схватки на арене клона. Успокаивающе подмигнув невольницам, он уже более спокойно продолжил:
— Десять сраных лет меня учили, что высшая честь — защищать Республику под руководством мудрых, мать их так, джедаев. Десять лет я жрал это поодо, пыхтя от гордости и собственной значимости. И что? Эти таунтауны в рясах оказались полными дебилами, угробившими тысячи моих братьев в первом же бою! Вы были на Джеонозисе? Да? Тогда нет смысла объяснять — сами прекрасно всё видели. Всю тупость и никчемность этих клоунов со светящимися чудо-палочками. И хоть кто-то слово им сказал? Хрен! Подняли скорбный вой по поводу убиенных по их же собственной тупости и самомнению джедаев, и хоть бы одна падла вспомнила про нас. Хотя нет, вспомнили — мы же клоны, победоносные солдаты Республики. Поодо. И биллионы паразитов, сидя своими сраками на диванах, с дебильным гыгканьем и воплями смотрели, как мы подыхаем за то, чтобы они и дальше могли это делать. И когда нас, уцелевших, собрали, я решил — на хрен, надо валить. Из моей эскадрильи в двенадцать машин выжил только я, всё остальные навсегда остались на орбите этого красного куска бантас поодо. И их даже не искали, понимаете? Просто списали вместе с истребителями. Тогда я выбрал момент и, когда меня послали на разведку, ушёл, сымитировав аварию. Ну а потом просто протупил — ни хрена ж не знаю, как на самом деле гражданские живут… Вот и встрял, как болван.
Чимбик слушал эту историю, испытывая самые противоречивые эмоции — от сочувствия до гнева. Сочувствия брату и гнева за то, что он так легко ушёл, бросив остальных. И тут влез Блайз.
— Я тоже хочу уйти… — сказал он и принялся рассказывать Блицу их историю, не обращая внимания ни на навостривших уши девушек, ни на гневные вопли брата.
— Ни хрена себе у вас история, — присвистнул коммандер, когда Блайз замолчал. Блиц перевёл взгляд на гневно сжавшего кулаки Чимбика и мягко произнёс:
— Не злись, сержант. У каждого свой путь. Ты выбрал верность братьям. Я — ушёл. Сейчас вы вытащили меня из задницы, и мой долг — помочь вам спасти девчонок. А дальше — решайте сами.
Купленные клонами рабыни так и не произнесли ни слова, но теперь заметно расслабились и смотрели на мужчин без прежнего ужаса в глазах. Они ещё не решились поверить в то, что они сумеют выбраться из неволи, но уже почувствовали себя в относительной безопасности. Вздумай рабыни поднять панику и сдать клонов — тут бы и настал конец их смелому предприятию, но на счастье Блайза невольницы не собирались менять шанс освободиться на перспективу выслужиться перед остроухими.
— Коммандер, сэр, Вы знаете план этого поместья? — вернулся к делу Чимбик.
— А то, — усмехнулся тот. — Эти додики меня ж за безмозглую кучу мышц держали, даже не считали нужным скрывать что-то, наоборот — всё напоказ, чтоб, значит, проникся и боялся. Дебилы вислоухие… Ты что, решил чуть пошерстить его?
— Да, сэр, — кивнул Чимбик. — Лорэй или нет, или их держат отдельно. И если они тут — мы их найдём. А сейчас нам надо убираться отсюда, пока никто не пригляделся к нашим рожам.
Торги, тем временем, продолжались, мон-кал давно ушёл с молотка, за ним последовало ещё несколько невольников, и в центр амфитеатра вновь вышел родианец, вдохновлённо втирающий что-то о достоинствах наложниц, так же с детства воспитанных знаменитым Лиресом Тормусом и уже много лет верой и правдой служивших своим владельцам. Пока зеленокожий шоумен рассказывал душещипательную историю о том, как эти рабыни, волею случая получив свободу, распорядились ею как правильно воспитанные невольники — вернулись на планету своих хозяев, чтобы вновь служить господам, в центр амфитеатра вышли две закутанные в белоснежные наряды женские фигуры и начали танцевать под ненавязчивую музыку.