Итак, дедушка начинает:
Давным-давно, за семью морями, за семью горами, в одном царстве-государстве жил был маленький мальчик и звали его по метрике Алексеем, хотя в память о погибшем на Курской дуге, родном брате его отца, двадцатилетнем лейтенанте-танкисте, родители звали его Лёней. Так бывает назовут одним именем по церковному календарю, а живёт человек по жизни под другим — за того парня, что не пришёл с войны. Так было и с нашим Алексеем-Лёней.
А надо тебе сказать, мой маленький дружок, что в то время, рулил тем царством-государством недолугий мыршавенький царёк, бооольшой любитель мировых и особенно кубинских революций. Как же его звали? Во гля, забыл. Старенький дедушка, многое забывать стал, хотя момент… вспомнил — звал его народ Микиткой-кукурузником. Почему звали его кукурузником, спросишь ты? А потому, что как-то занесло его по государевым делам в одну, ещё более заморскую страну и увидев там чудесный кукурузный початок, он влюбился в него. А любовь царя стоит дорогого, можно всем народом и на Колыму угодить, если что не так. но не в нашем случае. В нашей сказке полюбил царь кукурузу и приказал её везде сеять, а рожь и пшеницу с полей долой, оставить ровно столько, сколько надо вывозить по контрактам, в помощь братским революционным странам. В общем офонарел на старости лет царёк. Бывает. Не он первый — не он последний. Своему народу жрать нечего, а он зерно пароходами на Кубу и Анголу гонит.
Я почему, мой маленький дружок, так подробно за того засранца-царька рассказываю? А затем, чтобы ты понял, что от нехватки продуктов и витаминов, заболел и сильно заболел, наш Лёня-Алексей. Посмотрели его добрые врачи-айболиты и говорят его родителям; мол жопа подкралась к мальчонке, помочь мол ничем вам не можем, сушите вёсла — не факт, что выживет. А тут ещё и другая новость нарисовалась, у мальца стал вырисовываться младший брат. Короче выходили бабки мальца, да и брательник у него вроде нормально, вовремя на свет появился. Хотя чахленький и болезненный рос. Всё ему мать старалась лучший кусок дать. Давать, то она давала, но как недосмотрит, так старший рахитичный, вечно голодный брат, тот кусок и переполовинит. Обижал, значит младшего, засранец.
Хотя, как говорят в народе — от большого немножко, не воровство, а делёжка. Никто этого конечно старшему брату не преподавал, видно своим умом дошёл. Потому, как подрос и в вечно голодном кураже, стал с такой же безотцовщиной, громить телефонные и другие автоматы, а иногда и плохо охраняемые кафе и магазины. Малого, чтобы не дай Бог не влез в какую-то плохую историю приходилось брать с собой. Поначалу упирался, но после двух, трёх затрещин и сосисок купленных, на первые заработанные таким промыслом деньги, стал стоять на стрёме, если не с удовольствием, то с пониманием того, что безотцовщине, ничего даром, не даётся.
Почему, мой маленький дружок, ты спрашиваешь — безотцовщине? А разве я тебе не сказал? От такой собачьей жизни, что устроил своему народу Микитка-кукурузник, отец наших братьев, стал уходить в такие запои, что толку с него, как с кормильца, было никакого, а там его и вообще посадили. Мать с ним развелась и пополнив ряды соломенных вдов, стала тянуть хомут одна. Пришлось старшему брату в десять лет, резко повзрослеть. А улица слабых не любит и никогда не любила. И если за младшего брата, старший всегда заступался, перед дворовой шпаной, то за него самого, заступиться из родственников было некому. Пришлось пойти в спортивную секцию на бокс и самбо, осваивая там приёмы самообороны, учиться защищать себя и малого самому. А тем временем, младший продолжал расти, в тех тепличных условиях, пока не вырос, подкармливаемый уже не только мамой, но и своим братом, который каким-то чудом избежав колонии, перестал хулиганить, пошёл работать на завод.
И вот когда старший брат, после выполнения своего интернационального долга, в другой заморской стране, (где люди молятся на восток), вернулся со службы контуженым инвалидом, и нуждался в помощи, он от него её не получил. Более того, младший брат, плюнув на всех, (у него от первого брака осталась дочка), женился во второй раз, и зачем-то уехал в Магадан. За каким хреном, туда ему надо было ехать и тащить за собой всю семью, для старшего брата так и осталось загадкой.