Наконец, Джош отошел от Мишель и повернулся к нам. В моих глазах стояли непролитые слезы, и я, отстранившись от Бена, побрела к окну. Он позволил, но проводил взглядом, который ощущался жжением между лопаток. Джош неторопливо обходил стол, и каждое его движение отдавалось на коже, как дуновение горячего ветра. Мир плыл мимо, а я силилась удержать шаткое сознание. Все еще не верилось, что Моники больше нет, но внезапно стало холодно и пусто.
-Куда ты выходила? — спросил Джош.
-Снова приходил бэлморт. Увы, его имени я не знаю, — выдохнула я.- Но он лысый и крупный, как вышибала.
-Что ему было нужно?
-Чтобы я пошла с ним к Роверу.
-Ты уверена, что он не лгал?
-Я ни в чем сейчас не уверена, Джош. Была мысль, что он причастен, но я видела его, как сейчас тебя, стояла рядом и могла дотянуться. Кроме него, бэлмортов поблизости не было.
-В доме находился Бен, — напомнил Джош.- Вероятно, из-за него ты не ощущаешь других бэлмортов?
-Возможно, — согласилась я и, поежившись, спряталась в воротник кардигана.- Лысого я тоже не чувствовала — увидела в окно.
-Так, может, он обвел тебя вокруг пальца?
-Может, вы мне тоже голову морочили?! — взорвалась я и резко обернулась к нему лицом. Бен шагнул ко мне, но Джош остановил его движением руки.- Кроме вас в доме никого не было, а ведь он защищен магией!
-Довольно! — Мишель поднялась со стула.- Мы же не станем друг в друга тыкать пальцами и обвинять в убийстве?! Я хочу немного отдохнуть, — выдохнула она, близкая к тому, чтобы разрыдаться.- Давайте разойдемся по комнатам, придем в себя, а после все обсудим?!
-Да, конечно, — растерянно заморгав, тихо сказала я.
Джош подошел к сестре и, обняв ее за плечи, повел к лестнице. Мы дождались, пока за ними закроется дверь спальни на втором этаже, и отправились в свою комнату, не проронив ни слова.
За окном темнело небо, плотные свинцово-сиреневые облака сгущались, угрожающе нависая над улицей. А снег все шел, будто наверху кто-то порвал подушку, и посыпались пух и перья. Природа скорбела вместе с нами, и даже ветер молчал, словно боялся потревожить застывшие в печали деревья. Я сидела на краю кровати, укутавшись в кардиган, и невидящим взглядом смотрела в окно. Ощущение опустошенности имеет свои особенности. Мне не хватало сил даже на то, чтобы просто думать. Сконцентрировавшись на белых хлопьях, неспешно оседающих на землю, я сумела забыться. На мгновение. Беззвучно закрылась дверь за Беном, и в комнате появился аромат его кожи. По спине скользнули робкие мурашки, тело отреагировало на его приближение — горячее осторожное дыхание коснулось моих плеч. Бен опустился на кровать, сохраняя между нами дистанцию.
Мы сидели в тишине и слушали биение наших сердец. Бен тяжело вздохнул, и я невольно вздрогнула. Тишина разлетелась, как сброшенная на пол ваза — со звоном и треском вернула к чувствам. В воздухе росло напряжение. Бывает приятная тишина, в которой сидеть вдвоем и молчать — одно удовольствие. Наша тишина перестала таковой быть, и тяжесть в груди саднящим чувством сжимала легкие. Каждый вдох походил на борьбу за жизнь. Я дышала украдкой и чего-то боялась. Но чего же? Быть услышанной Беном или его самого?!
Он протянул ко мне руку, я ощутила его движение и покалывание энергии. Кожа на спине дернулась, и я рефлекторно выпрямилась. Руки Бена сомкнулись на талии и потянули, увлекая на середину постели. Я подобрала ноги, чтобы полностью оказаться на кровати. Бен прижал меня к себе, обернул своим телом, стало уютно и тепло, а сердце пустилось в пляс. Я задрожала, и он почувствовал. Жар поднимался из глубины, вынуждая сжимать колени, но было еще кое-что, заставляющее вздрагивать от его ласковых прикосновений… Я любила Бена с каждым днем все сильнее, всей душой, каждой клеточкой своего тела, каждой частичкой сущности, поэтому боялась. Я не верила, что он мог убить Монику. Но страх — животное чувство, дикое и неумолимое, заложенное в нас природой на инстинктивном уровне. Он нашептывал мне, что Бен мог оказаться совсем не тем, кем казался. И я ненавидела себя за то, что все сосредоточеннее прислушивалась к этому злобному шепоту.
-Ты дрожишь, — очень тихо произнес он и потерся щекой о мой висок. Сердце затрепетало против воли, и я прикрыла глаза. Руки Бена тверже сдавили меня и придвинули ближе, теснее к его телу. Глоток воздуха принес густой аромат его лосьона после бритья, и я зажмурилась. Невыносимо хотелось повернуться лицом и приникнуть губами к его губам, но я зачем-то сдерживалась. Он чуть склонил голову и прижался щекой к моему лбу. Ресницы щекотали кожу, когда он моргал, изучая мое лицо.- Все будет хорошо.
Его слова прозвучали мягко и обволакивающе, будто во сне, на глаза вдруг навернулись слезы. Сжимая пальцами край вязаного кардигана, я глубоко втянула воздух, посчитала мысленно до пяти, но боль не ушла. И когда решилась открыть глаза, из груди вырвался прерывистый вздох, который означал, что рыдания долго сдерживать не получится.
-Уже не будет, — прошелестела я.- Все, кого я люблю, умирают. Рядом со мной опасно находиться.
-Не думаю, что дело в тебе.
-В кулоне, из-за него все началось, — я закрыла лицо ладонями.
-Мы не можем знать наверняка, — успокаивающе шепнул Бен и уткнулся лицом в мои волосы. Я чувствовала себя защищенной в кольце его рук, но противный голосок разума не унимался и зудел в голове, как назойливая муха.- Не все ясно с убийством твоей сестры. История мутная настолько, что даже я теряюсь.
Бен отвлек меня, по коже побежали мурашки, дрожь прошла по телу, вынудив прижаться к его груди спиной. На миг я даже забыла про голос в голове.
-Да ничего не ясно с ее убийством! — всхлипнув, вскрикнула я, уронив руки на колени, и прильнула к его плечу, пряча слезы.
-Ш-ш, — убаюкивающе протянул Бен, и тело свело обжигающей судорогой. Он умел голосом касаться таких мест, куда руки не дотянутся. От наплыва тепла я распахнула глаза и резко выдохнула, вцепившись в его предплечье пальцами, будто это могло принести облегчение.- Тебе необходимо отдохнуть. Ты итак много натерпелась, не накручивай себя еще больше.
-А кто будет убийцу искать? Брейнт?! Я не смогу спокойно спать, пока не разберусь во всем! И дело не только в мести, но и в справедливости.
-Тебе в таком состоянии только расследованием заниматься, — в его голосе появились первые искорки гнева.
-Нужно искать по горячим следам, — не унималась я. Бен тверже сдавил меня, заставив замолчать и глубже вдохнуть. Охватил шею ладонью, сжал пальцы и запрокинул мне голову. Я судорожно сглотнула, испуганно глядя в его искрящиеся голубые глаза.
-Сперва следует хорошенько все обдумать и осмотреться в доме. У Моники должны быть секреты, за которые ее и убили, — сказал он, поглаживая подушечкой большого пальца мне подбородок.- С тобой хотя бы все ясно: кулон, доставшийся от древней ведьмы. На счет Мишель и Моники полный провал… Ничем экстраординарным твои сестры, увы, не обладают.
-Их заказали из-за меня, — осипшим от слез голосом произнесла я. Взгляд Бена застыл на моем лице, почти перестало биться его сердце, и я изнутри сжалась от скользнувшего по спине ледяного страха.
-Мы по-прежнему не знаем, кто был в третьем конверте. Где гарантии, что в нем значилось имя Моники?!
-Думаешь, это мог быть Том?
-Не знаю, — он качнул головой. — Нет, не его почерк. И я бы почувствовал его. Интуиция, зов крови — я не могу объяснить этого, но различу брата даже в кромешной тьме, узнаю запах его силы.