Грэйс с любопытством оглядела свое новое жилище — маленькую комнату под самой крышей старого трехэтажного дома, круглыми башенками по углам напоминавшего средневековый замок. Стены цвета сливочного масла блестели в лучах утреннего солнца, на полу лежал мягкий коврик. У окна большое удобное кресло с разноцветными подушками так и манило расположиться в нем с книгой и чашкой чая. Вентилятор неторопливо вращал лопасти, наполняя комнату свежей прохладой.
Грэйс спустила ноги с кровати, встала и с удовольствием потянулась. На низком столике она заметила банный халат, голубое полотенце и приколотую записку:
«Грэйс!
Надеюсь, ты хорошо отдохнула. Ванная внизу, пользуйся всем, что тебе потребуется. На кухне можешь съесть все, что удастся найти. Тайлер просил тебя выйти на работу к четырем и принести документы, необходимые для заполнения бланков. Я в клинике, увидимся в баре вечером.
Добро пожаловать, Сара».
Грэйс схватилась за голову: как она могла забыть? Пустячное дельце — регистрация о принятии на работу — словно нож гильотины висело над головой.
Взглянув в зеркало, девушка заметила, что у корней волос проглядывает ее естественный, простой темно-каштановый цвет. В обычной парикмахерской, попавшейся ей на пути в день побега, ее не только покрасили, но и постригли по-другому. С новой прической Грэйс выглядела гораздо моложе и казалась незащищенно-хрупкой.
Вряд ли кто-нибудь из знакомых узнал бы ее теперь при случайной встрече на улице.
Мысли Грэйс вернулись к проблеме с Тайлером. Облачившись в халат, она направилась в кухню, открыла холодильник и достала стаканчик с лимонным йогуртом. Что еще придумать?
Может, сказать, что у нее украли бумажник? Но она уже дважды пускалась в нелепые объяснения по поводу документов, и Тайлер дважды верил ей. Вряд ли это сработает еще раз.
Героям детективных романов очень легко раздобыть фальшивый паспорт, сердито подумала Грэйс, вспомнив любимых авторов. Там все просто — сотен пять баксов, телефонный звонок — и прощай, Грэйс Хэйли, здравствуй, Грэйс Десмонд.
Одеваясь перед уходом на работу, девушка в отчаянии перебирала возможные версии историй с документами. Выложив из фартука чаевые, она опустила деньги в ящик туалетного столика, взяв с собой лишь двадцатидолларовую купюру. Грэйс спустилась по лестнице и купила на углу пару выпусков «Сан Таймс» и «Трибун». Если семья и поместила какие-либо объявления об ее исчезновении, то именно сюда, на страницы самых крупных чикагских еженедельников.
Но, пролистав обе газеты, Грэйс ничего не, обнаружила.
Ни слова о ее исчезновении, со дня которого минуло уже три недели. Конечно, она вовсе не рассчитывала на огромные заголовки на первой странице. Убегая, она оставила скупую записку в столовой своей огромной квартиры. Женщина, занимающаяся уборкой, конечно же, заметила ее и оповестила семью.
И все же девушка надеялась прочесть строки, посвященные ее внезапному уходу со сцены чикагского ресторанного бизнеса. Она была довольно известна в определенных кругах, о которых регулярно сообщалось в колонках местной светской хроники, и ее отсутствие на различных благотворительных мероприятиях, так же как и в ресторанах «Хэйли Групп», не могло пройти незамеченным.
Грэйс решительно направилась к телефонной кабине — Поль должен знать хоть что-то.
Звонок вновь разбудил одного из лучших французских шеф-поваров Чикаго, но Поль был очень рад услышать голос Грэйс и попытался объяснить загадку молчания ее родственников.
— Что они сделали?!
Головы прохожих обернулись на вырвавшийся у девушки крик.
— Они сказали, что у тебя нервное расстройство после смерти бабушки, дорогая, и что ты не в состоянии… как это они выразились… рассуждать здраво, вот как, — терпеливо объяснял Поль. — Они говорят, что ты находишься на лечении в одной из безумно дорогих клиник для богатых женщин, у которых слишком много проблем. Ну, например, как бедная жена президента.
— О боже, — прошептала Грэйс. — Неужели этому кто-то верит?
— Моя дорогая, поскольку от тебя не поступает никаких опровержений, многие поверят их объяснению.
Грэйс бессильно прислонилась к окну кабины, печально созерцая улицу. Она-то надеялась выкроить для себя немного свободного времени и заставить семью побеспокоиться хоть раз принять ее всерьез.
— Вот так, — строго произнес Поль. Девушка услышала в его голосе нотки осуждения. — Но ведь все можно исправить, Грэйси, если ты вернешься домой!
— Я не могу, Поль.
— Почему же?
Грэйс глубоко вздохнула: ей просто необходимо разделить с кем-то тяжкую ношу, а больше всех на свете она доверяла Полю.