— Почему ты делаешь это? — Грэйс поразилась его благородству и великодушию.
Тайлер подмигнул девушке и наполнил стакан превосходным ирландским виски.
— Наверное, потому что люблю риск. — Он легко толкнул стакан, скользнувший по отполированному дереву на другой конец стойки к Спенсеру. — Это от заведения, Спенс, за юридическую консультацию. — Тайлер улыбнулся и тихо прошептал Грэйс на ухо: — Если не нравится первое объяснение, можешь думать, что я все еще надеюсь узнать, что скрывается под твоими брючками; а это легче осуществить, пока ты здесь.
Кофе, который Грэйс собиралась выпить, выплеснулся на стойку. Девушка вытерла пятно бумажной салфеткой, и Тайлер весело рассмеялся.
— Ах, Грэйс, ты слишком напряжена. Сдерживаться — это так трудно для мужчины. — Он коснулся пальцем ее руки. — Я же просто пошутил.
— Да, конечно. — Она одарила Тайлера мрачным взглядом, игнорируя учащенное сердцебиение.
В который раз присутствие этого мужчины вывело Грэйс из равновесия. Между тем Тайлер принялся водить пальцем по ладони, щекоча нежную кожу. Грэйс вдруг поняла, что он рисует сердце. У нее перехватило дыхание, когда Тайлер запечатлел поцелуй в самом центре нарисованного сердечка. Грэйс судорожно вздохнула.
— Или можешь считать, что я возжелал тебя с самого первого взгляда. — Голос Тайлера зазвучал хрипло. — И каждый день, когда ты нервно поправляешь волосы или отдаешь распоряжения, я думаю, что хочу заботиться о тебе.
Грэйс не хватало воздуха. Она встала, попытавшись высвободить руку.
Не о чем волноваться, ничего же не случилось. Тайлер не мог серьезно увлечься ею, и Грэйс отказывалась верить его словам.
— Не будь смешным, — произнесла она, продолжая вырывать руку, — отпусти меня.
Тайлер тут же отпустил, и, чтобы не упасть, Грэйс ухватилась за стойку. Во взгляде темных глаз она прочла сожаление и немой упрек. Девушка тяжело дышала, словно только что пробежала целый квартал.
— Я надеялся на другую реакцию, — пробормотал Тайлер, криво усмехнувшись. — Придется отложить попытку проникновения в твои брючки.
— Послушай, Тайлер. — Грэйс неестественно рассмеялась, — не мог бы ты… не могли бы мы…
— Не беспокойся, дорогая, будем считать, что я никогда не произносил этого; вернее, я заблуждался.
— Заблуждался?
— Ну да, заблуждался, думая, что всерьез увлекся тобой, что успел хорошо тебя узнать и так далее. Оказывается, нам суждено быть просто друзьями. Мне не впервой ошибаться, когда дело касается женщины.
Грэйс озадаченно смотрела на него. Ведь Тайлер сейчас предлагал именно то, чего она хотела сама. Но как можно произносить переворачивающие ей душу слова, а через несколько секунд отказываться от них с поразительной легкостью? И почему так ноет сердце при мысли о том, что Тайлер останется ей не более чем другом?
— Я ничего не соображаю, — пробормотала девушка, усаживаясь снова на табурет.
— Успокойся, Грэйс, — произнес Тайлер, скрестив на груди руки. — Вернемся к работе. Ведь ты хочешь продолжать работать здесь?
В бар вошли два человека в грязных джинсах и положили кепки на стойку. Тайлер налил посетителям пива и опять приблизился к Грэйс.
— Да, я хочу работать здесь.
— А как насчет тридцать первого декабря?
Грэйс не собиралась пробыть в бегах так долго.
— Тридцать первого декабря я расскажу все, что ты пожелаешь узнать.
А потом он возненавидит ее, и Грэйс уже будет неважно, влюблен Тайлер в нее или нет.
— Договорились. — Тайлер протянул руку, и она пожала ее, уже во второй раз скрепляя взаимное соглашение. Только сейчас девушку не оставляло чувство, что она заключает сделку, сулящую не выигрыш, а потерю.
— А как насчет больной темы? — Яркий румянец залил Грэйс щеки.
Тайлер поднял брови.
— Сомневаешься в моей решимости? Не беспокойся. — Он принялся вытирать стойку. — Я никогда не поступаю вопреки воле другого человека. Я больше не стану пытаться.
Через полчаса пришла Сара, и Грэйс сразу поняла, что с девушкой что-то стряслось. Всегда приветливая и дружелюбная, на этот раз Сара быстрой походкой молча направилась на кухню, едва махнув рукой.
Грэйс осторожно отворила дверь служебного помещения и увидела, как Сара быстро вытирает слезы.
— Это глупо, я знаю, — сказала Сара. — Ветеринарам приходится усыплять собак. Пайпер был совсем старый и очень страдал, он не мог ходить, не мог есть. Но все равно очень тяжело делать это. Тодд говорит, что я не должна распускаться. — Во взгляде девушки промелькнуло виноватое выражение, и Грэйс поняла, что речь идет о шефе, с которым Сара встречается. — По его словам, смерть — это естественное завершение и непременная часть всякой жизни, а мои эмоции плохо влияют на людей, обращающихся в клинику.