Так что вполне по понятным причинам она с руганью и скандалом все же выбила право приготовить нормальный обед и искупаться в ближайшем водоеме. К великому невезению мужчин, благородством Рита не страдала, а потому, не гнушалась снотворным, когда варила похлебку. С Лерошем ей уже давно пора было встретится, а богатырям… эти унылые нудилы просто нуждались в хорошем отдыхе.
Начала Рита с глубокого, сладкого и спокойного сна. Со знакомством мужиков и качественной выпивки девушка решила повременить. Мало ли как пойдет, еще буянить начнут. Поэтому, сидя на импровизированной подстилке из вороха удушающих юбок, наблюдала за ними, точнее, за тем, кто сколько съел. Маргарита довольно улыбалась и предвкушала… месть.
Мирослава, что самым наглым образом посмел очернить ее доброе имя, конечно, можно было великодушно простить. Поступить, как настоящая героиня. Можно было. Но, не хотелось. Скучно это. Так что очернять теперь собиралась Рита. Только не имя…
Дождавшись, когда мужики заснут, сотрясая могучие дубы своим богатырским храпом, Рита, порывшись в рюкзаке, достала черный маркер. И, весело насвистывая, направилась прямиком к Мирославу. Помниться, в детстве она любила рисовать. Так что, стараясь отбросить брезгливость и довольно ухмыляясь, девушка легким движением руки стянула с богатыря лосины, а с фломастера — колпачок…
Удовлетворив свои садистские наклонности, Маргарита захватила кусок мыла и отправилась к реке. Чувствовала она себя ужасно без душа и ванной, но при стольких мужчинах купаться не решалась. Помнила, что влюблены были парни в эту Дарью. А потому, дразнить и махать красной тряпкой перед носом у быка не собиралась. И почувствовала настоящее наслаждение, как только смыла несколько слоев грязи. Пахла она теперь цветами, а не лошадиным потом, и ценила это чувство чистоты сильнее чем когда-либо.
— Лерош, любимый, где ты? Я так соскучилась, — позвала девушка, опустив руки в воду и не скрывая тоски по мужу.
Плавать Маргарита любила и сейчас не скрывала удовольствия, просто откинувшись на спину. Лежа на воде и прикрыв глаза, она ждала Лероша и поражалась тому, как много всего лежит на дне: останки рыб, моллюсков, пустые раковины и черепашьи панцири, скелеты утонувших животных и даже человеческие кости…
Глаза девушки распахнулись. Видимо, сила Верона просыпалась в ее теле и заиграла новыми красками. Она видела призраков, а сейчас начала чувствовать умерших существ. Интересная способность. Еще интереснее, что же будет дальше?
От мыслей Риту отвлек всплеск воды за спиной, а в следующий миг ее прижимали к твердой груди знакомые руки Лероша. Метнувшись в его объятьях и прильнув к мужчине, Рита будто растворилась, вдыхая родной запах и млея от лихорадочных поцелуев. Показалось ли ей, что пальцы русала слегка дрожали? Скорее всего. Да только унять собственную дрожь она даже не пыталась. И опять это странное чувство легкости, нежности и тепла, что появлялось каждый раз, когда муж касался ее.
Неожиданно для себя самой, Риту захлестнула настолько сильная волна любви и одновременно облегчения от понимания того, что с мужчиной все в порядке, что девушка просто разрыдалась. И поняла простую истину: она и не одного некроманта переживет, удавит и даже снасильничает, если нужно будет, лишь бы ее мужчины были целы и невредимы. Подумаешь, мертвых поднимает. Да она за своих любимых из-под земли и не такое достанет, и глотку любому перегрызет. А тут какой-то некромантишка. Пф. Ничего, и с этим справимся. И этого влюбим.
— Тише малыш, я рядом, — зарывшись в ее волосы, бормотал Лерош, успокаивающе гладя по голове.
— Прости, — закусив губу и стараясь успокоиться, кивнула Маргарита. — Не знаю, что на меня нашло. Наверное, гормоны.
— Гормоны… Хм. Как-нибудь расскажешь.
— Ты плохо выглядишь, — натянуто улыбнулась Рита, разглядывая осунувшегося и похудевшего русала, болезненный вид которого заставлял сердце сжиматься от боли. Хотя стоит признать, что с каждой секундой ему явно становилось все легче.
— А ты как всегда прекрасна.
— Льстишь, — ухмыльнулась Рита, кивнув. — Но ты прав, принцесса — красавица. Видела в своем зеркальце. Неудивительно, что в нее все влюблялись.