Доценко смотрел на нее во все глаза, не веря в услышанное.
– Идемте на пункт связи! Подадим сигнал! – Валя взяла его за руку и повела за собой. Все-таки в самые ответственные моменты нельзя ждать инициативы от других, важно проявить ее самому. Доценко как завороженный шел за ней и бормотал что-то про план и лагеря.
На полпути он остановился и тихо спросил:
– А Инесса тоже?
– Да. Она соблазняет советских ученых, чтобы они ей секреты выдавали, – сурово сказала Валя и посмотрела ему в глаза. Там она увидела вину и сожаление. – Вы ей что-нибудь рассказывали?
– Про проект «Зяблик» ничего, – испуганно выпалил Доценко. – Или почти ничего…
– Какой проект? – Валя сузила глаза и подозрительно на него уставилась.
– Сверхсекретный, – просипел Артемий Михайлович и обернулся по сторонам. – Инесса интересовалась зябликами. Сказала, что по ним диссертацию пишет.
– Президенту она американскому пишет! – рассерженно выпалила Валя. – Как вы вообще могли так попасться?! Довериться такой женщине?!
Доценко вновь упал Вале на грудь и едва ли не зарыдал. Она чувствовала его теплое дыхание и почему-то сразу его простила. Вот что бывает, когда человек до сорока не женатым ходит. Попадает в сети всяким профурсеткам, как зяблик в силки. Но Валя его спасет из этих сетей. И, кому надо, все объяснит. Пусть эти шпионы в лагеря попадают, а Артемий Михайлович максимум лишится премии. Потому что он великий ученый и просто оступился!
Они зашли в пункт связи, Доценко трясущимися руками пытался отправить сигнал, связаться с городом, но тщетно. Рация издавала только треск и какие-то странные протяжные звуки. Смутно знакомые.
– Пх’нглуи мглв’нафх Ктулху Р’льех вгах’нагл фхтагн, – раздавалось из репродуктора.
– Они здесь побывали! – сокрушенно сказала Валя. – Эти самые молитвы они читали над зябликами! Наверное, это американский гимн или что-то такое же мерзкое.
Доценко слушал эти ужасные звуки, вытаращив глаза и раскачиваясь из стороны в сторону, как умалишенный. Валя поняла, что эта молитва на него дурно действует. Может, это вообще психотропное оружие? Она схватила его за рукав и потащила из радиорубки. На улице ему сразу стало легче. Доценко смотрел на нее растерянно и хлопал глазами.
– Надо подать сигнал, Артемий Михайлович! У вас дымовая шашка есть?
– Есть, – кивнул тот. Он наконец пришел в себя и схватил ее за руку. – Она у меня в домике. Я побегу туда, а потом на гору заберусь, чтобы сигнал был дальше виден. А ты в лабораторию иди. Закройся и никого не пускай!
– Может, я с вами пойду? – неуверенно спросила Валя.
– Нет, надо секретные документы беречь! – выпалил Доценко. – Я кроме тебя тут никому не доверяю!
– Я тогда ружье возьму! – Валя побежала в сторожку. Михалыча там не было – уехал в город за пенсией, зато ружье было. Валя набрала патронов в карманы, передернула затвор и вышла наружу. Вскоре она встретилась с Доценко, у выхода со станции.
– Валюша, береги документы и сейф! – взволнованно сказал он.
– А что там такого?
– Секретный проект КГБ, – торжественно сказал Доценко и побежал к ближайшей горе. Бегал он как настоящий сибирский олень – быстро и грациозно. Валя направилась к лаборатории, где на пороге встретила Инессу и Гершензона. Они пытались взломать замок. Но не зря советское производство – самое крепкое в мире. Замок не поддавался. Валя направила на них ружье.
– Отойдите оттуда, фашисты! – выпалила она.
– Девушка, да какие мы фашисты? – лучезарно улыбнулся профессор Гершензон. – Мы просто свои документы у Доценко забыли. А нам уезжать. Откройте нам, пожалуйста.
– Не врите. Вы шпионы и враги! – закричала Валя, недрогнувшей рукой сжимая ружейный ствол.
– И с чего ты так решила? – спросила Инесса, глядя на нее с прищуром. Валя скользнула по ней внимательным взглядом. Та была одета вызывающе – черная обтягивающая миниюбка и белая кружевная блузка, из-под которой виднелся черный лифчик. Вот кто под белую одежду черное белье носит? Ну только классовый враг! Валя мстительно заметила на черных капроновых колготках большую затяжку.
– А я вас видела! И слышала, – сказала она. – В тайге.
Гершензон и Инесса нервно переглянулись.
– Ну, чужая личная жизнь тебя не касается, – фальшиво засмеялась Инесса.
– Вы зябликов наших советских умерщвляете! И молитесь по-английски! – выпалила Валя и ткнула на них ружьем. Те сделали шаг назад.
– Да это эсперанто! – воскликнул Гершензон. Его лицо как-то странно задергалось и стало еще больше похожим на птичье. Он был прямо как стервятник сейчас, американский гриф. – Мы же на конференцию вот скоро поедем. Ну и доклад репетируем.