Понятно, что и об этом она Егору не говорила. И после встречи с другом детства, возвращаясь с работы, она невольно задумалась: а не слишком ли о многом она ему не говорит? О прошлом, о болезнях, о собственных желаниях? Но потом одёрнула себя: мужчина заботится об их совместном будущем, зачем грузить его мелочами? Хотя… муж Зои Марк гораздо успешнее заботится об их совместном будущем. И Зоя ему рассказывает даже то, о чём лучше бы никому не говорить. В результате о Беллиных проблемах он знает больше, чем Егор. Как-то так получается… но именно с этого дня она почувствовала разочарование, и размеренная жизнь перестала казаться ей нормальной.
С семьёй Панафидиных она неожиданно заприятельствовала. Через несколько дней пересеклись случайно на проспекте, и оказалось, что с Тамарой, женой Вовы, они даже шапочно знакомы. Тамара в областной администрации работает и как раз ведёт программы по жилью для бюджетников, так что год назад они общались длительное время, пока Белла собирала документы. А теперь, узнав, что знакомство её с мужем столь долгое, Тамара непринуждённо сцепилась с Беллой языками, посетовав, что дочке в детском саду велели сделать к Новому году костюм ёлочки, а она понятия не имеет, как это должно выглядеть. И Белла посоветовала ей обшить платье зелёной мишурой.
Через неделю Тамара позвонила ей и попросила оценить её рукоделие. После уроков Белла заскочила к ним, и при виде этого шедевра у неё, наверное, зрачки расширились, потому что Тамара удручённо сказала:
– Сама понимаю, я не кутюрье. Что, совсем ужасно?
– Ладно, сделаю я тебе эту ёлочку. Только давай попозже, ведь до Нового года ещё больше двух месяцев.
– Но ты хоть возьми материал с собой, чтобы сделать, когда время выберешь.
С некоторой досадой Белла подумала, что Тамара точно так же, как Зоя, умеет заставить любого предложить свою помощь, даже не попросив об этом. А Белла просить так и не научилась. И отказывать не очень умеет.
Был субботний день, хозяева принимали мачеху Вовы, которая ожидала здесь свою дочь, чтобы сразу после уроков пойти с ней отсюда за покупками. Молодые женщины перебирали тряпки, переговариваясь: «нет, это ярко», «слишком тонкая ткань», «для ребёнка грубовато». Наконец Белла воскликнула:
– Вот, самое оно! Через зелень это будет смотреться как бурелом или веточки.
– Ты что, такая мрачная расцветка!
Белла накинула пучок мишуры на ткань. Тамара выдохнула:
– Как ты это видишь? Правда, ствол дерева! Каюсь, кругом неправа!
Белла быстро обмерила девочку, разложила ткань, шустро её разметила и стала кроить. Пришла Света, заинтересовалась, села рядом и стала смётывать раскроенное. Тамара, облокотившись на стол, вздохнула:
– Талант и вкус! Или ты училась шитью? Или в семье кто-то шил?
Вмешалась Любовь Ивановна:
– Наверное, вас учила рукоделию тётя?
Белла хохотнула от неожиданности:
– И ведь не откажешься! Косвенным образом учила!
Вот не хотелось вспоминать о прошлом! И не вспоминала, тем более, не рассказывала. А теперь, коли спрашивают, пришлось. Так вот, тётке во вкусе не откажешь. Одевалась она несколько консервативно, любила приглушённые тона, классический подбор цвета и свободный покрой, ничего обтягивающего и открытого. А Белле сызмальства приобретала вещи «на вырост», да так, что практически ни одна из них до полного износа не стала ей мала.
– Точно, – перебил её рассказ Вова. – Мы ведь после первого класса сюда переехали. А в первом, я помню, у тебя подол форменной юбки почти до пола мотался. Я, конечно, на такие дела внимания бы не обратил, но все остальные девочки ходили в коротеньких.
– Мало того, что почти до пола, – вздохнула Белла. – Она ещё и в поясе была так велика, что иногда спадала. А соседка тётя Маруся мне одежду незаметно для тётки ушивала. Вот кто рукодельница была! Когда я подростком была, мы с ней с изнанки кнопки и пуговицы пришивали. Я выходила из дома в балахоне, сворачивала с дороги в посадки, кнопки застегну – юбка короче, на пуговицы резинки натяну – она ỳже. И в школу!
– А почему незаметно для тётки? – спросила Тамара.
– Когда первый раз тётя Маруся у блузки рукава укоротила, тётка запретила мне к ней ходить. С тех пор я к соседке только тайком пробиралась. И благодаря этому рукоделию мне удалось после девятого класса из дома убежать.