Дорогое мироздание решило добить ее очередным сумасшедшим? Она вздохнула, спускаясь по ступеням. Может быть, ему просто на ту же ветку, только и всего? Или вообще на выход?
На платформе она почти убедила себя, что им просто по пути. Парень стоял поодаль, не пытался приставать, не бормотал под нос и даже не смотрел в ее сторону. Вполне могло статься, что он выйдет на следующей станции… или через одну. Да впереди еще половина ветки, мало ли куда ему надо! Спас ее сумочку и на том спасибо.
Но когда парень вышел вместе с ней на «Гражданке», все объяснения отпали. Он не пытался спрятаться — просто шел в отдалении, иногда странно петляя в тянувшейся к выходу толпе. Она торопливо соскочила с эскалатора, прижимая локтем потрепанную сумочку; бег всегда давался ей с трудом. На перекрестке Лара с ужасом обнаружила, что парень следует за ней по пятам, но при этом совершенно не торопится. Откуда ему знать, что она живет прямо за углом?
Лара обогнула библиотеку справа, выбрав более длинную дорогу. Кое-как добежав до парадной, она остановилась, судорожно роясь в сумочке.
— Значит, вас все-таки ограбили?
Лара подпрыгнула от ужаса и сделала шаг назад, прижавшись к домофону. Что ему нужно? Что…
Но ключей в сумочке действительно не было. Парень спокойно стоял у ступеней, не делая попыток подойти ближе. Лара проверила все еще раз и вздохнула.
— Придется менять замки.
Впереди ее ждал вызов ремонтной бригады, новые расходы и очередная лекция от матери, как только та прознает про карманников. Ларе придется выслушать, какая она растяпа и не способна за себя постоять.
Неожиданно ее посетила мысль, от которой стало по-настоящему страшно. Воришки опередили ее минимум на пару поездов — пока она собирала вещи, пока приходила в себя… Хватит ли десяти минут, чтобы обнести квартиру?
— Слушай… — она понимала, что несет дикость, но выбирать не приходилось. — Ты можешь… можешь подняться со мной на лифте? Ну… если они еще… если…
Она так и не смогла договорить фразу.
— Слишком мало времени да и откуда им знать, где вы живете? — возразил парень. — Но подняться могу, если надо.
Дверь медленно отворилась, выпустив на улицу бабу Нюру — старейшую жительницу парадной, которая выходила на ежедневный моцион строго в три часа дня в любую погоду и время года. Лара торопливо кивнула в ответ на прищуренный взгляд старухи, и прошмыгнула внутрь, поманив гостя за собой. Они втиснулись в маленькую кабину лифта и поднялись на седьмой этаж. Лара зашла в общий коридор на три квартиры, наполовину занятый коляской и трехколесным велосипедом соседей, и застыла как вкопанная.
Парень деловито обошел ее, нашарил в кармане перчатку и надел на правую руку прежде чем коснуться косяка двери.
— Надо звонить в полицию, — пробормотала Лара, входя следом за ним во взломанную квартиру.
Ее уютную двухкомнатную берлогу перевернули вверх дном, и даже свет в туалете остался непогашенным. Лара растерянно бродила из комнаты в кухню, из кухни в коридор, не зная, что надо делать. Взломщики залезли везде — нашли даже мусорный бак под раковиной, который теперь валялся на боку под столом.
— Меня называют Кротом, — внезапно подал голос парень, так и оставшийся стоять у входа.
— А на самом деле? — Лара поморщилась, вспомнив, какие прозвища давали друг другу ее собственные ученики. — Меня вот Лариса Ар…
Она сообразила, что Крот, пусть и выглядит на семнадцать, совершенно не обязан звать ее по имени-отчеству. А еще он не был ее учеником и имел право отзываться на любую кличку по собственному усмотрению. Пускай будет Крот — все лучше, чем Пупырыш или Мутаген.
— Меня зовут Лара.
Парень кивнул, тут же переходя на «ты».
— Будешь звонить участковому?
— Почему ты шел за мной? — этот вопрос казался ей намного актуальнее.
— Решил убедиться, что все будет окей, — он пожал плечами. — Эти ребята выглядели странно. Твоя сумка была не самой легкой добычей на переходе.
Странно. Очень верное слово. Лара поежилась, оглядывая бардак. Если вызвать участкового, то начнут составлять опись, протокол, снимать показания. В полицейских сериалах, конечно, показывали неправду, но все равно без бумажек никак. Значит, придется ехать ночевать к маме — оставаться в квартире она не могла. Ее ключей нигде не было видно, но это уже не имело никакого значения.