Но Калидас знал Глостера с детства — когда тот еще ходил пешком под стол, если мать приводила его вечерами на заседания Малого Круга. Он знал всех и каждого, быстро учился и показывал великолепные результаты. Калидас вспомнил, что Глостеру стали поручать задания по обеспечению безопасности Артели раньше, чем кому-либо на его памяти.
Тут он сообразил, что Мастер все еще ждет ответа.
— Нет, то есть… Нет, я вовсе не по этому поводу. Все прошло нормально, ты и сам знаешь. Они опять съехали с темы, даже со всех тем разом.
Глостер усмехнулся.
— А ты все переживаешь, что динамики рождаемости нет? Что поделаешь, эмансипация добралась и до Артели. Моя мать считает, что мужчины не должны запирать женщин у плиты, представляешь? А ведь она всю жизнь при Союзе прожила, из них лет двадцать — в коммуналке!
Архивариус невольно оглядел кабинет, в котором лишь недавно, после выборов, стал бывать регулярно и больше как друг. Глостер не заботился о свободном пространстве, поэтому занял эркер большим рабочим столом; в кабинете, все стены которого занимали книжные стеллажи, не осталось места даже для журнальной тумбы. Калидас много раз предлагал ему расширить пространство, замок это вполне позволял — но Мастер лишь отшучивался.
— Еще что-нибудь на повестке? Или я уже могу, наконец, предложить тебе чаю?
Калидас сообразил, что опять витал в облаках.
— Да это… — он замялся. — Принес новый номер «Желтого угла»… Очередная каляка от нашего общего знакомого.
По лицу Мастера пробежала тень, но он повторно хлопнул архивариуса по плечу и вернулся за стол.
— Садись-садись, в ногах правды нет, дружище. Рвешься в бой? Но с кем драться, ты мне скажи? С этим «Ды. Лы»?
— Это…
— Погоди, ты думаешь, это Маэстро. Допустим. Не перебивай. И ты предлагаешь конкретно что? Опровержение? Но что мы напишем? Что какая-то институтская шишка пишет махровый бред в желтую газетенку? А разве ему кто-то запрещает, а? Или предлагаешь написать такое же про Институт? Фантазия-то у тебя богатая, я не сомневаюсь…
Глостер ухмыльнулся, и Калидасу стало жарко. Если он знал об их отношениях с Жанной, просто увольнением ассистентки дело не кончится.
— Я думаю написать в редакцию, — уточнил он. — С требованием опровержения информации, как недоказанной.
— От себя лично?
— Ну… — в вопросе крылся подвох. — Даже от себя лично. Или…
Глостер печально покачал головой и достал из верхнего ящика стола трубку и табак. Не торопясь набил, закурил и пустил колечко дыма в раскрытую форточку.
— Все хочу научиться, как Гэндальф у Толкиена. А что касается редакции — он же приплатил за эту статью, наш тайный поклонник. Понимаешь, дружище? А кто платит — тот девушку и танцует. Поэтому о жалобе они ему радостно сообщат. Ты что же, хочешь Маэстро свое настоящее имя раскрыть? Или будешь от лица колдунов-затейников жаловаться? Так лучшего доказательства ему не сыскать!
Калидас шепотом выругался, признавая поражение.
— Но ты нос не вешай, — Глостер отложил трубку и вытащил из-под груды исписанных от руки листов с расчетами свежий номер «Комсомолки». — Давай лучше о серьезном. Я заметил, ты пытался поддержать меня на собрании, но из этого вышло мало толку. Всем подавай информацию, доказательства! Чертов Гугл поработил разум. Мы должны наконец обнаружить, где эти мрази засели и выкурить оттуда раз и навсегда. Я тут периодически прогуливаюсь, проверяю разные наводки…
— С ума сошел! — выпалил Калидас, начисто забыв про субординацию. — Они же тебя придушат, как котенка! Тем более, если у них появился…
— Спасибо за высокое мнение о моих способностях к самозащите, — Глостер усмехнулся, показывая, что не обиделся. — Я осторожен. Но больше беспокоюсь, что до сих пор ничего не нашел, хотя признаюсь — старался. И не думаю, что у ордена появился Магистр. Сколько лет назад помер последний?
— С десяток будет, — Калидас пожал плечами. — Но они всегда возвращаются, Глеб. Хорошо прячутся и следы заметают. Да еще похищения — слишком все сходится.
Мастер едва заметно кивнул.
— Они стали сильнее, понимаешь? Орден де Бирса возродился — осталось понять, как и кем, черт побери, — архивариус в раздражении мял в руках выпуск «Желтого угла».
— Были бы у нас материалы следствия, — пробормотал Глостер, рассеянно листая «Комсомолку». — Но Рамиль давно на пенсии, и делиться с ним никто не станет, я уже пытался его расспрашивать.