Лара покачала головой:
— Я смотрела не с начала. Что с ней?
— Потеря памяти, дезориентация, легкий психоз, — без малейшего намека на сочувствие перечислил Лодин. — Ей пришлось немало пережить, но она выкарабкается. Доктор Григорович — лучший специалист в стране.
Лара кивнула, следуя за Лодиным дальше по коридору. Двери в палаты были прикрыты, и скоро она уже потеряла счет поворотам. Наконец, Дмитрий Аристархович кивнул на дверь, рядом с которой дежурила медсестра и пропустил Лару перед собой.
В комнате, рассчитанной на одну койку, сидела на кровати молоденькая девушка с ничего не выражающим бледным лицом. Лара стушевалась, чувствуя, насколько неуместно ее появление. Она же не доктор, не исследователь, у нее настолько личный интерес, что…
— Пообщайтесь немного, — дружелюбно предложил Лодин, прикрывая дверь. — Ирина, это Лариса, моя хорошая знакомая. Я ненадолго вас оставлю.
О чем говорить? Лара прошлась до зарешеченного окна, в котором открывалась только маленькая форточка и неловко присела на подоконник. Ирина смотрела на нее безо всякого выражения. Лара оглянулась, отчаянно ища подходящий предлог, чтобы начать разговор — или сбежать. В комнате не было никаких вещей, даже прикроватная тумбочка зияла девственной чистотой.
Наверное, у нее нет родных? Щемящее сочувствие захлестнуло Лару.
— Тебе было очень страшно? — тихо спросила она у Ирины.
Та ответила сразу, резко и глухо.
— Да. Очень страшно. Темно. Странные звуки. Боль.
— Тебя мучили?
— Помню боль, — повторила, как заведённая, девушка. — Помню темноту.
Она повторила все это еще несколько раз. Что бы ни говорил Лодин, до выздоровления было еще очень далеко.
Лара поморщилась. Воображение услужливо нарисовало страшные казематы, цепи и кляп во рту, хотя ни о чем таком Ирина не упоминала. И Николя, измученного пытками…
— Кто они такие? Кто тебя похитил? Ты видела еще кого-нибудь? — Лару прорвало, она отбросила стеснение и достала телефон. — Ты видела там молодого мужчину с темными волосами? Вот этого? Видела?
Ирина молчала, и Лара, потеряв терпение, сунула ей фотографию прямо под нос. Девушка испустила отчаянный крик и отпрянула, словно дикий зверь. Наткнувшись на стену, она начала царапать ее ногтями, испуская нечеловеческие вопли. Лара и сама испугалась и попятилась обратно к окну, словно это был единственный доступный ей запасной выход.
В дверь протиснулась медсестра, за ней другая. Одна приблизилась к Ирине и ловко сжала запястья, пока вторая делала укол в плечо. Бедняжка обмякла и безучастно прислонилась к стене.
— Пора на процедуры, — пробасила та медсестра, что держала опустевший шприц. — Подождите доктора.
Лара на автомате кивнула, проводив взглядом сутулую спину Ирины и широкие лопатки медсестры. Наверняка, Ирина просто испугалась чужого человека и настойчивых вопросов. Она не успела бы узнать лицо по фотографии за такое короткое время. Лару била дрожь. Мысль о том, что кто-то мог мучить в темноте Николя, причиняла боль. Взглянув на мобильник, который упрямо отказывался ловить сеть на территории больницы, Лара увидела, что время перевалило за полдень.
Кажется, она и так задержалась. Если это все, чем начальник Николя мог ей помочь — что ж, спасибо ему за урок. Впредь она не будет соваться в подобные места без крайней необходимости. Лара пересекла комнату и попыталась открыть дверь.
Та не поддалась. В психиатрической клинике двери без ручек казались вполне уместными.
— Эй! — она постучала кулаком. — Эй, откройте пожалуйста.
Лара прислонила ухо к двери, но коридор отозвался лишь тишиной.
Тогда она заколотила в дверь что есть силы: кричала, била пятками, кулаками, локтем, пока, обессилев, не опустилась на кровать. Это какая-то ошибка… Подсознание настойчиво убеждало ее, что ошибки здесь нет и мальчишка по прозвищу Крот предвидел нечто подобное с самого начала.
Нет!
Она вскочила и возобновила стук с удвоенной силой. Никто не смеет запирать здорового человека против его воли в больнице!
— Чего шумите? — раздался знакомый бас медсестры по ту сторону двери.
Лара облегченно выдохнула.
— Откройте пожалуйста, вы видимо захлопнули дверь, когда выходили, — поспешно затараторила она. — Я тут стучу…
— Все стучат, — философски бросила медсестра, даже не подумав отпереть замок. — Обед в три часа, под подушкой пижама и тапочки.
Последнюю фразу Лара еле расслышала, потому что медсестра уже удалялась по коридору. Она привалилась к двери спиной и заревела, медленно сползая на холодный, покрытый дорогим линолеумом пол.