Сердце Лары ухнуло в пятки. Он считал ее пособницей тех, кого обвинял в смерти Николя! Он считал ее способной…
— Он был моим мужем, как вы не понимаете?! — она сорвалась на крик. — Я бы никогда не причинила ему вреда. Извращенец, чокнутый, выживший из ума старик! Я бы…
Лодин пожал плечами, но за стеклами очков полыхнула ярость.
— Что ж, я предупреждал доктора, что вы заупрямитесь. Посмотрим, что скажете завтра. Натан, надо обыскать ее.
Выкрикнув последние слова буквально ей в лицо, он резко дернул на себя Ларину кофту. Шерсть проскользнула между пальцами, но Лара, вцепившись из последних сил, тянула на себя.
— Дай сюда! — одной рукой Лодин потянулся к ее горлу.
Лара испустила крик ужаса. В следующее мгновение доктор Григорович мягко отодвинул от нее сумасшедшего профессора.
— Иди прогуляйся, Дима. Тебе надо проветрится. Слышишь?
Лодин пробормотал что-то нечленораздельное, но Григорович постучал в дверь и едва ли не вытолкнул его за порог. Потом обернулся к оцепеневшей от ужаса Ларе:
— Я вернусь завтра, и мы поговорим по-серьезному, — ей показалось, что ему не хочется уходить так просто. — Спокойной ночи. Привыкайте — нам с вами предстоит долгий совместный путь.
Доктор Григорович выплыл за порог, и мир снова замкнулся на гладкой белой поверхности, испещренной едва заметными царапинами.
Глава 26. Побег из клиники
Рухнув на койку, Лара уткнулась лицом в подушку. Рыдать не было сил, да и смысл? Она заключена здесь, пока Крот и мама не найдут способ вытащить ее. Если парень догадается обратиться за помощью. Но дальше маму не удержат никакие стены и никакая охрана. В кои-то веки пробивной характер Ксении Николаевны остался для нее единственной надеждой.
Полуразряженный мобильник показывал начало десятого. Лара устала, но не могла позволить себе просто взять и лечь спать — это значило признать торжество Лодина и Григоровича. Она выпрямилась, сделала несколько кругов по комнате и прислонилась к стене. Они не заставят ее принять это место, она останется в своей одежде и будет спать стоя, пока не…
Мигнув дважды, погасла единственная лампа под потолком. Выключателя, разумеется, не было. Лара перебралась к самому окну, любуясь наступившими белыми ночами. В полупрозрачной дымке можно было разглядеть далекие фонари над каналом, громадную тень Казанского собора, закрывавшую изрядную часть серо-синего, налитого лазурью неба, и Невский проспект. Спасение казалось таким близким — и вместе с тем невозможным.
Подумать только, быть замурованной заживо в самом центре города-миллионника! Лара повторила на память несколько строчек из Бродского, которого никогда не любила, но сейчас, что удивительно, чувствовала с ним странное родство. Ощущение, что из клетки нет выхода, что давят не только стены, но и воздух, глаза прохожих — впервые она представила воочию, на что это может быть похоже.
Привстав на цыпочки, Лара вытянула шею и скосила глаза, пытаясь разглядеть, что происходит под окнами. Несмотря на лето, туристов почти не было — да и кто станет включать в маршруты психиатрическую клинику? Все они держались другой стороны канала — поближе к колоннаде и ресторанам.
Под окнами курила пара охранников, то и дело оглядываясь по сторонам. Скользили редкие машины, в приоткрытую форточку долетали раскаты музыки. Где-то совсем рядом бурлила ночная жизнь — и Лара, с трудом оторвавшись холодного стекла, давила мысли о том, что может никогда не выбраться отсюда.
Почему Лодин так набросился на нее? Лара на мгновение представила, что могла бы все ему рассказать. Про сказки и ключ… но он требовало намного больше: имена, места; целая конспирологическая теория, в которой сумасшедший профессор отводил ей едва ли не ключевую роль. Засланный агент, пойманный в удачно расставленные сети — вот как это виделось Лодину в его безумии. Теперь он ни за что не поверит, что сказки ей не подчиняются, что это всего лишь ошибка, иллюзия, психологическая защита. На самом деле чудес не бывает, и от нее, Лары, уж точно ничего не зависело.
Экран телефона, на который она то и дело бросала взгляд, хотя это еще быстрее сокращало жизнь батареи, выключился сам собой. Лара в панике бросилась нажимать на кнопки, но экран оставался темным. При мысли о том, что оборвалась последняя ниточка, связывавшая ее с миром, в висках застучала кровь.
«НЕ ПОДХОДИ К ДВЕРИ»
Белые буквы проступили на экране словно заставка при включении. Лара непонимающе уставилась на надпись, потом посмотрела на дверь, отражавшую тусклый свет из окна, расчерченный тенями от решеток. За ней царила полная тишина. Разве телефон может вот так выдавать надписи, даже не будучи в сети?