Банка была холодной, пока Ася донесла ее до постели, стекло запотело.
Юля визжала, как резаная. Чтобы не разбудить спящего Тима, пришлось уходить на кухню.
— Больше ты здесь не живешь, — прорычал Игорь.
Ася открыла рот, чтобы защититься — не ради себя, ради сына. Но не смогла.
Слова фальшивого сожаления комом встали в горле и ни в какую не хотели выходить наружу. О чем тут сожалеть? Точно не о застрявших в белобрысых лохмах ветках укропа и листьях хрена — мама всегда кладет их, чтобы «огурчик хрустел». Даже если бы у нее, как у умницы Гермионы, был бы маховик времени и возможность вернуться в прошлое Аська ничего бы не поменяла. Потому что… с удовольствием и от всей души начала хихикать. Громче и громче, пока легкие не обожгло хохотом.
А в следующую секунду она уже стоит на лестничной клетке, Игорь психует и чуть не пинками заталкивает ее в лифт, влезает сам. В домашнем серо-синем клетчатом халате — мамочкином подарке на День рождения. Ася вспомнила, что всегда подавляла желание выбросить это убожество на мусорку. Разве тридцатилетний мужчина должен ходить дома в халате? Тем более в таком, который превращает его в пародию на сутенера. Только цепи из искусственного золота не хватает с надписью в духе «Большой Босс».
— Между нами все кончено, — стоя к ней спиной, бросил Игорь. И по-деловому, как умел только он, принялся рассказывать, что ей делась со своей сломанной жизнью.
— Переводись на заочное и переезжай к матери. Так будет лучше для всех.
— Я не собираюсь переводиться на заочное. — Он совсем сдурел? Кто переводится на заочку во втором семестре последнего курса?
— В таком случае я сделаю так, что ты вообще не сдашь сессию.
Это он ей запросто устроит, ведь он — Игорь Мельников, большая шишка в банковском бизнесе, и по совместительству — человек, который оказал универу огромную спонсорскую помощь.
— Ты же это не серьезно? — Ася поцеловала Тима в лоб, покачала, успокаивая сына.
Еще не хватало, чтобы он раскричался прямо сейчас. Тогда ее бедные нервы точно не выдержат.
— Я похож на клоуна, который мелет языком, лишь бы сказать?
Она не успела ничего ответить — лифт остановился, и Игорь выволок ее на улицу.
Ноги в домашних тапках утонули в свежевыпавшем снеге. Ася поджала губы, уговаривая себя не показывать ни капли слабости.
— Я буду требовать теста на отцовство, — брезгливо поглядывая на спящего ребенка, заявил Игорь.
— Что?! — Ася издала нервный смешок. — Тест?
— Не притворяйся дурой. Он совсем на меня не похож, это все видят, один я корчил из себя принца только потому, что ты была девственницей. Мы знаем, что он не может быть моим, я предохранялся.
Ася посмотрела на крохотное личико трехмесячного Тимы: в самом деле, ничего общего с темноволосым и темноглазым Игорем, который так кичится своей отчасти южной кровью. У Тима глаза голубые, и волосы светлые, курносый нос и одна бровь выгнута чуть больше, чем вторая. Скорее уж Тима — копия ее отца, которого они с мамой похоронили четыре года назад.
— Это в пустую голову Небесной пришла блестящая идея выяснить отцовство? — спросила Ася, чувствуя обжигающий приступ обиды. — Или, погоди… Твоя мать, да?
Игорь еще не ответил, но лицо выдало его с головой. Вот тебе и горячий мужчина с южной кровью: стоило на неделю оставить одного, как он снова оказался под каблуком у своей матери. Ладно, может, не под каблуком, но явно под влиянием ее разговоров о том, что в их роду ни у кого нет светлых глаз и светлых волос.
Просто удивительно, что в современном мире развитых технологий есть люди, чьи головы до сих пор посещает такая архаичная муть. Впрочем, если вспомнить, что свекровь с самого начала была настроена против их отношений, ничего удивительного, что она воспользовалась возможностью все переиграть в свою пользу. Вот уж у кого в семействе Мельниковых были стальные яйца. Баба сказала «Не получишь ты моего Игоря» — баба сделала. Вот только уважать ее за это совсем не хотелось.
— Я принесу твои вещи. — Игорь скрылся в подъезде.
Ася поежилась от холода, чувствуя, что пальцы на ногах стремительно коченеют.
Мимо прошла парочка: девушка с коробками елочных украшений и парень, с пушистой сосенкой на плече. Оба покосились на ее, немного утонувшие в притоптанном снегу ноги в домашних тапочках. Ася отвернулась, сунула руку в карман пальто, достала телефон и уже нашла среди контактов номер матери… но передумала. Ее всего неделю, как выписали из больницы после сердечного приступа, вряд ли она обрадуется, что дочь в двадцать два года осталась на улице с младенцем на руках, без диплома, без жилья. Хорошо, хоть работа есть, дистанционная.