— Что же вам, священникам, делать, да? Приходят, рассказывают…
— Нам — пытаться спасти души, — улыбнулся отец Браун в ответ. — А вот как поступить частному детективу, который услыхал страшную сказку, призванную скрыть истинный мотив преступления?
— Лично я собираюсь посетить вечеринку в Хорнтон-лодже, — заявил Фламбо. — Но сначала неплохо бы зайти к тому инспектору Скотланд-Ярда, Хэмишу Макконахи. Он принимал участие в расследовании всех трёх убийств, и он кое-чем мне обязан.
— То дело с ограблением лорда Вулвершема? — поинтересовался маленький священник. Фламбо кивнул, и отец Браун рассеянно потёр подбородок: — Да, наблюдения инспектора Макконахи многое могут прояснить, он человек неглупый. Я же, в свою очередь, покручусь в деревне, послушаю местные сплетни.
Фламбо бросил на священника изумлённый взгляд:
— Вы будете перемывать кости убитым вместе с сельскими кумушками?
Отец Браун полушутливо-полусерьёзно развёл руками:
— Каюсь, грешен. Но на самом деле я, скорее всего, напрошусь в гости к местному викарию: церковь в Сент-Эндрюс-Чёрч выстроена недавно, в этой современной манере, которую далеко не все принимают благосклонно, однако фундамент у здания старинный, начала шестнадцатого века. В общем, нам с викарием будет что обсудить, и почти наверняка он пригласит меня на воскресный обед, а туда обязательно явятся дамы, играющие важную роль в жизни церковного прихода…
— Стало быть, полный комплект сельских новостей за последние пару лет вперемешку со сплетнями вам обеспечен, — рассмеялся Фламбо.
— Так и есть.
— И какую рыбку вы намерены выудить из омута слухов и пересудов?
— Ещё не знаю, — кроткое лицо отца Брауна выражало абсолютную безмятежность, — но люди в сельской местности обычно весьма наблюдательны. Это горожане носятся среди каменных коробок, озабоченные лишь сиюминутными проблемами, не поднимая глаз от брусчатки и не отвлекаясь от суетных дел ради разглядывания лиц себе подобных. В деревнях всё иначе. Каждый сосед для сельского жителя — ценный объект для наблюдений, а уж если в поле зрения фермера или трактирной служанки попадёт кто-либо из власть имущих — будьте уверены, ни одна мелочь не ускользнёт от пристального взора. Ну а впоследствии каждый нюанс в одежде или в поведении послужит предметом бурных обсуждений за стойкой бара или в уютной столовой, после чая с печеньем… Разумеется, выводы порой делаются совершенно невероятные. Именно таким образом, я полагаю, и родилось некоторое количество сказок. Но каждая из этих сказок своей основой и первопричиной имела совершенно реальный случай либо цепочку событий, со временем обросших коралловыми полипами вымысла. Да вы и сами, друг мой, в прежней своей жизни сколько дерзких преступных идей реализовали лишь потому, что вовремя услыхали ту или иную байку?
— Бывало такое, — с усмешкой согласился Фламбо.
— Разумеется, бывало. Молодой Траунстайн ненавидит сплетни, с презрением отбрасывая всё то, что в Сент-Эндрюс-Чёрч болтают про мисс Хартли — и я его понимаю. Но слухи не возникают на пустом месте. О Саре Крэнстон не судачили по двум причинам: во-первых, девушка не делала ничего такого, о чём деревенские кумушки могли бы всласть поболтать, если б увидали. Во-вторых, у неё не оказалось врагов, которые могли бы распустить грязные слухи. То же самое и с Дейзи Уоллет.
— Иногда вы удивительно циничны, отец, — хмыкнул Фламбо. — Думаете, не бывает дыма без огня, да?
— Почему же? — отец Браун скорбно покачал головой. — Ещё как бывает. Просто за таким дымом всегда стоит кто-нибудь, кто раздувает меха. Кто-то, распространяющий сплетни.
— Считаете, Друзиллу Хартли оговорили?
Отец Браун внезапно смутился:
— Понимаете, я не знаю, — расстроенно сказал он. — Когда пытаешься разобраться в запутанном клубке слухов, всегда очень важно заранее не думать про людей плохо. Приличный человек становится жертвой навета слишком часто. Но точно так же часто народная молва выводит на чистую воду негодяя, который иначе продолжал бы благоденствовать. В общем, всё ужасно сложно, и я очень не люблю гадать…
— Но? — подтолкнул Фламбо умолкшего священника. Тот нехотя ответил:
— Но деревенские определённо что-то видели или слышали. Что-то, отличающееся от обычного поведения мисс Хартли. Человеческая фантазия, как правило, формируется личным опытом и им же ограничивается, поэтому изменения в привычном порядке вещей приписали сердечному увлечению — это ведь самое простое объяснение, когда речь идёт о молодой леди, не так ли? А может, кто-то и впрямь умышленно распустил слухи, порочащие репутацию девушки. Судя по словам мистера Траунстайна и сообщениям журналистов, Друзилла Хартли была человеком энергичным. Чувство долга не мешало ей в полной мере наслаждаться жизнью… по крайней мере, всячески демонстрировать это наслаждение, — тон отца Брауна стал весьма мрачным, и Фламбо удивлённо приподнял бровь. Священник тяжело вздохнул: