— Ты, небось, голоден. Будешь лепешку? — спросил Арон, глянув на ребенка, а сам уже потянулся за походной выпечкой.
Получив активные кивки, маг вытащил одну из лепешек. Как он и думал, ребенок действительно оказался очень голоден, он буквально набросился на несчастный высушенный кусок хлеба. Почти не жуя, парень откусывал здоровенные куски и сразу глотал.
«Серьезно у них тут все», — подумал Арон.
— Не давись, ешь спокойней. Никто не отнимет, — спокойно сказал маг, погладив парня по голове. — Как тебя зовут?
Проглотив кусок и утерев рукой губы, ребенок поднял глаза к Арону и тихо прохрипел:
— Седрик, господин.
— Сильно горло болит? — уточнил чародей, уже снимая посох.
— Угу, — кивнул Седрик.
— Сейчас, погоди секундочку, — качнул головой чародей и коснулся посохом ребенка. Вокруг Седрика тут же поднялся небольшой голубой вихрь, который исчез так же внезапно, как и появился. — Вот так. Седрик, скажи, где твои родители?
Но ребенок не ответил. Он просто стоял и не веря смотрел на волшебника, видимо, прислушиваясь к себе.
— Седрик?
— Не… не знаю, господин, — уже здоровым звонким голоском ответил ребенок.
— Как это, не знаешь? — удивленно вскинул брови Арон.
— Пару месяцев назад их забрали стражники за долги и больше я их не видел.
— Вот значит как… — задумался чародей, огладив подбородок. — А сам ты давно тут живешь?
— Всю жизнь, господин.
— Хм… я ищу одного мастера. Он держит театр в этом городе, знаешь его?
— Простите господин, не знаю, — поник парнишка. — Но зато знаю театр! Он у нас один в городе.
— О! Отлично.
— Правда, он давно не работает…
— Почему?
— Не могу знать, господин.
— Ладно… не мог бы ты меня тогда к нему отвести?
— Конечно! За мной, я покажу, — тут же оживился ребенок.
Седрик в родном городе ориентировался очень хорошо, что неудивительно. Самым коротким путем он провел Арона к театру, встретив на пути своих друзей. Ожидая увидеть таких же беспризорников, Арон был приятно удивлен, что не все так печально. Лишь двое из шести оказались сами по себе, остальные все еще имели семьи, но, как сказали ребята, те тоже были в долгах. Дав ребятне оставшиеся лепешки, Арон оставил Седрика среди своих, а сам отправился к театру.
Большое, в три этажа здание имело несколько специфический вид. За ним явно ухаживали, но в то же время было видно, что ухаживают постольку-поскольку. Это было и хорошо, и плохо. Хорошо — значит, внутри кто-то есть. Плохо — что театр все равно в таком состоянии. Что же случилось, что театр закрылся?
Постучав и подождав минуту-другую, чародей приложил руку к замку и прошептал заклинание. Щелкнул механизм, и дверь с жутким скрипом отворилась внутрь, открывая магу короткий, покрытый пылью коридор.
— Мастер, вы тут? — крикнул Арон в комнату, но все было тихо.
Стукнув посохом по полу, тем самым применив сканирующее плетение, Арон узнал, что на той стороне дома есть несколько источников магии. Крохотных, но тем не менее сильных. А кроме них дом оказался совершенно пустым.
Прикрыв за собой дверь, Арон пошел по коридору. Посох, висящий за его спиной, засветился, подсвечивая магу пустоту. Справа и слева по коридору находилось по две закрытые двери, еще одна была в конце. Потянув руку и толкнув дверь от себя, чародей оказался в большом запыленном зале, где когда-то проходили представления.
Если не брать в расчет пыль, то театр очень хорошо сохранился, нигде ничего не протекало, не облезло, складывалось ощущение, что само время бережно обошло это место стороной. Пройдя по центральному проходу между зрительскими креслами, Арон поднялся на сцену и ушел за кулисы, где находились те самые огоньки.
За кулисами же его встречали аккуратно сложенные куклы и декорации. Чародей взглядом зацепился за куклу, которая не лежала, а сидела на деревянном ящике, причем так, словно её только что посадили. Сотканный из ткани мальчонка в элегантном костюме, со сложенными ручками. В ручках этих кукла сжимала старенький потертый листок, на который и смотрела. На голове — забавная остроконечная фиолетовая шапочка, на ногах — тканевые туфельки красного цвета.
Примечательно, что на поясе у куклы был деревянный, искусно вырезанный меч. Также очень интересно было сделано выразительное, прямо живое личико. Грустные глаза, розовые щечки, даже губы! Кукла была настолько красивой и умилительной, что Арон невольно засмотрелся.