— В куклы души он вложил и ими сильно дорожил, кукловод их всех любил, любовью кукол оживии-и-ил, — словно схватив звезду, Тук поднес её к сердцу.
И пока он пел текст, остальные подпевали:
— Злой барон прознал о кукловоде, о том, что все любили старика. Он неугодной картой был в колоде. И тут же стражники сковали мастера! Сидит в темнице старый кукловод, там сыро и зловонием несет, забыл давно о кукловоде том народ, лишь кукла часть души его в себе несет.
И набирая обороты, они запели:
— В куклы души он вложил и ими сильно дорожил, кукловод их всех лю-бил!
А дальше Тук продолжил:
— Наш добрый мастер сильно заболел. Он своей смерти смотрит уж в лицо. В его созданиях жизни огонек горел, то чудо, что он сделал, велико! И вот пред смертью старый мастер кукле свое сердце передал. У старца был характер, но без свободы он страдал.
Все тут же смолкли, и запел только Тук:
— В куклы души он вложил и ими сильно дорожил, кукловод их всех любил, любовью кукол оживии-и-ил. — И он демонстративно показал в сложенных ладошках спрятанное сердце мастера, как показал его Арону.
И сердце сияло. Сияло, дарило свет и несло радость. Оно словно бы залечивало раны на самой душе, заставляло поверить в чудо. Даже Арона проняло, по его щеке скатилась скупая слеза, что уж говорить о простых людях.
— Друзья. Не забывайте добра. Помните! Плохие люди будут всегда. И лишь вместе мы сможем сделать этот мир лучше! — провозгласил Тук. — Да, мастера с нами больше нет, но его тепло, его вера в чудо, его сердце осталось с нами! А теперь давайте вместе хорошенько повеселимся! С сегодняшнего дня я открываю кукольный театр имени Великого Мастера Всех Кукол!
Арон отдал должное Туку. То, что началось дальше, сложно описать. Куклы шутили, смеялись, дурачились. Они делали то, для чего были созданы. Дарили чувства. Светлые чувства, о которых многие в этом городе уже позабыли. И все шло хорошо, ровно до того момента, пока Арон не почувствовал нарушение защитного контура. Тихонько покинув главный зал, он притворил за собой дверь. В этот самый момент входная дверь распахнулась, и в ней показался начальник городской стражи.
— С возвращением, капитан, — улыбнулся маг. — Что-то случилось?
— Я… хотел извиниться. Я думал над вашими словами, господин Арон. И хочу сознаться.
— В чем именно, капитан?
— Во всем. Что здесь случилось, как это случилось. Только прошу, не гневайтесь. Мои люди выполняли мои приказы, прошу, не трогайте их.
— Смело, — оценил маг. — Очень смело. Так и быть, никого не трону, но вы расскажете мне все, что знаете.
— Да, господин.
— Барон в замке?
— Да, господин.
— Ладно, пойдем, навестим, хех, бывшего хозяина города.
— Прошу за мной, господин.
Капитан стражи повел мага прямиком к крепости. В пути Арон решил задать воину пару вопросов.
— Итак, капитан, как насчет того, чтобы ответить на пару моих вопросов?
— Конечно, — поправив воротник и смахнув каплю пота с виска, ответил воин.
— Скажите, а как так вышло, что люди в городе в долгах, как в шелках?
— Б… барон поднял налоги. Очень сильно… поднял налоги.
— Вы с кем-то воюете?
— Что?
— Ну… ваша страна и ваш город конкретно с кем-то воюет?
— Нет.
— Может, тогда голодаете?
— Нет, наоборот, урожаи очень хорошие.
— Может, тогда вас замучили бандиты или нечисть какая?
— Нет, господин.
— Тогда скажи мне, мил человек, почему оно так? Почему люди в таком состоянии? Почему барон поднял налоги?
— Не могу знать, господин маг. — Капитан стражи втянул голову в плечи.
— Плохо. Очень плохо. А если подумать?
— М-м-м… Барон правил городом через страх и власть. Он обеспечил нам очень высокие зарплаты и увеличил количество стражи вдвое. Я не знаю, что толкнуло его на этот шаг, могу лишь рассказать о том, как этот шаг реализовывался.
— Ясно. А столица это все одобрила? — поднял бровь маг.
— Нет. Они не знают. В столицу идут письма о том, что здесь все в порядке.
— А как же проверки?
— Все проверяющие проходят заранее оговоренный маршрут.
— Я так понимаю, на том маршруте все выглядит цивильно и опрятно?
— Да, господин.
— А почему люди не уезжают?
— Долги. Они не могут уехать, господин. Да и мы не даем. Вернее, не давали.
— Хорошо, а чем вам не угодил старик-кукловод?
— У него была харизма, а еще он был очень добр. Люди слушали его. Он мог помешать… да и мешал барону.