Она послушно открывает глаза, и тут же охает. Он самодовольно улыбается - да, постарался он на славу. Пар над водой мягко переливается, блестит, мерцает. Принимает причудливые формы, движется в каком-то танце, меняет цвет и плотность. Вокруг них гора белоснежной пены, как раз до подбородка Саэте достает. С облегчением, он почувствовал, как напряженное до предела тело расслабляется, обмякает, снова становится мягким и податливым. Он немного пошевелился, усаживаясь удобнее, перехватывает скользкое тело, садит повыше. И тут же отвлекает, не дает заново напрячься:
- Смотри, смотри! - из пены строятся замки, воздушные и изумительно красивые, они держатся над паром, величественно плывут мимо. Она нерешительно протянула руку, и один из замков послушно подплыл ближе. Из бойниц вырвались язычки пара, и она тут же отдернула руку. Появившиеся человечки из плотного пара вызвали тихий смешок. Замки взмывают вверх, и она откидывает голову назад, ложась затылком на его плечо, даже не замечает этого. А под высоким сводом летят пенные облака, меняются, плывут, скользят, проливаются на них дождем пенных пузырьков. Потом все медленно тает - повинуясь неизменному закону жизни. Она с сожалением вздохнула, и обнаружила, что очень удобно сидит, привалившись спиной к груди мужа, а он лениво перебирает ее волосы, спасая от воды. Пузырьки под водой тоже куда-то делись, и теперь усталое тело мягко обтекают потоки воды - то горячей, то прохладной, то теплой. Как-то вырвался вопрос:
- Кто ты?
- Сказочник, - он мягко улыбнулся, и погладил ее по голове, как маленькую. - Давай вылезать? А то уснем тут. - Он начал вставать, не выпуская ее из рук. Она попробовала, было освободиться, но не вышло. Теплая большая простынь сама подлетела к ним, укутав с головы до ног. Тело после горячей воды казалось ватным, тяжелым, перед глазами мелькали мушки, голова кружилась.
- Надо поесть. Я не знаю, что ты любишь, поэтому тут все на мой вкус. - Негромкий, низкий голос Кхона выдернул ее из полудремы. - Заснула? Все равно надо поесть.
Она оглядела стол. Больше половины блюд были ей незнакомы.
- Начни вот с этого, - перед ней появился большой лист, на котором лежал маленький кусок чего-то. - Завернуть надо и вот этим полить. - Она не отрываясь смотрела на ловкие сильные пальцы - вот они виртуозно заворачивают лист и подносят к ее рту непонятный сверток. Послушно откусила кусок, и в небо тут же ударил пряный, чуть кисловатый вкус. Едят молча, сосредоточенно, как будто после тяжелой работы. Простыня впитала влагу с тела, сидеть в ней неприятно, но и развернуться, выставив на показ свое тело она тоже не может. Кхон мельком глянул на нее, нахмурился и замысловато шевельнул пальцами. Простынь моментально высохла и нагрелась.
- Давай спать. Ты устала. - Он встает, и снова воздвигается над ней горой. От моментального воспоминания, каким бережным и нежным может быть это огромное тело, ее бросило в краску. Попытку встать самостоятельно пресекли в зародыше, и на кровать положили очень бережно. - Все разговоры и вопросы - завтра.
Она молча закрыла глаза и уснула быстрее, чем поняла, что послушалась беспрекословно.
Он проснулся оттого, что проснулась она. Раньше он никогда не спал ни с кем в одной постели, и от того, что у лежащего рядом тела изменилось дыхание, проснулся моментально.
- Доброе утро, - не открывая глаз поздоровался он.
- Доброе утро, - немного хрипловато прошептала она. Замешательство, неловкость, и снова ожидание чего-то страшного.
- Выспалась?
- Вполне, благодарю, милорд.
- Кхон. Еще раз услышу "милорд", в мышь превращу. - Он подгреб мягкое сонное тело под бок и зарылся носом в ее волосы.
- Страшный маг, - пробормотала она, немного расслабляясь.
- Великий и ужасный. Сказочник.
- Что это значит? Сказочник?
- Это значит, что мой основной профиль - праздники и развлечения.
- А не основной?
- Не основной - боевой маг высшей категории. - Он с удовольствием уловил ее эмоции - огромное удивление и нотка гордости. - Только куда интереснее основной профиль, поверь мне. - И тут же, без перехода:
- Чего ты боишься?
- Боюсь? - ее снова накрывает липкий кошмар и ожидание боли.
- Да. Вот сейчас.
- Ннничего, - а уже не страх, а безнадежное ожидание.
- Саэта. Я чувствую. Скажи.
- Ты ничего ночью не заметил? - как прыжок в ледяную воду.
- Заметил. Но не понимаю, почему ты этого боишься. - Замешательство, огромное и бескрайнее. - Важно, что ты сейчас со мной. И до конца моих дней. То, что было до меня - в прошлом. И наказывать за твое прошлое тебя никто не будет. - Спокойно, размеренно, с поглаживанием по спине. И плотину беспокойства и напряжения прорывает слезами, горечью, обидой, и она взахлеб начинает рассказывать, давясь слезами:
- Год назад. Тард и его брат.... Они сначала... со мной... и не так... как ты! А потом... потом он говорит - если не хочешь, чтобы все знали, выйдешь за меня, и через пару лет, так и быть, оставлю тебя в покое! А я ничего, ничего, не могла сделать! А ты когда меня... забрал, я только и думала, что будет! Это же больно ужасно, и стыдно, и мерзко! А мужчинам всегда надо, чтобы первый! А я... а что я могла сделать?! Они держали меня и смеялись только, ждали, что я плакать буду, а я не могла, не могла! - Хрупкое тело колотит от рыданий, и он только крепче прижимает ее к себе, убеждаясь, что укоротит свою жизнь на год, но спокойного посмертия не видать ни Тарду ни его брату.
- Все, все, тшшш, - он покачивает ее в руках, стирает слезы с опухших губ, массирует закаменевшие плечи. - Хочешь, ты все это забудешь? Я наложу новые воспоминания, как за тобой ухаживал, и ты согласилась выйти за меня? А все остальное забудешь?
- Нет. Лучше без магии заставь меня все забыть. - В глазах решимость пополам с отчаянием.
- Договорились. - Он осторожно целует припухшие соленые губы, и отстраняется. - Сегодня я покажу тебе наш дом. Не весь, только наше крыло. В этом доме живет уйма народа, и я не уверен, что тебе это понравится. Но в моем, то есть, нашем крыле, никто не ходит без разрешения. Я всех запугал.
- Страшный маг, - слабо хихикнула она, и он тоже тихо фыркнул ей в шею. - Отпусти меня. Мне надо встать.
- Сейчас, - он нехотя отстраняется, и тут же чувствует ее смущение - они оба в чем мать родила. - Я не смотрю. Вот халат, - искомое подлетело к девушке и настойчиво распахнуло объятия.
- Кхон.... - Он слышит, как она останавливается, и слегка поворачивает голову. - Спасибо тебе. - Негромко и очень серьезно. Он только головой качает.