лицом и равнодушным взглядом. Вся ее поза словно говорила: «Ах, отстаньте от меня! Что вам всем нужно?». Тем не менее на лице ее
играла вежливая улыбка, предназначенная гостю-подтянутому, а Миле даже показалость, что и затянутому (так плотно на нем сидел
костюм), человеку со строгими глазами и тяжелым подбородком. Дополняли картину братцы-оболтусы: рассеянно рассматривающий сквозь
очки еду Денис, так как будто он первый раз в жизни видел свиные отбивные, и время от времени хитро поглядывающий на спускающуюся
вниз по лестнице Милку Макс, который, видимо, почувствовал, что сестрёнка немножко на взводе.
-Всем доброго дня! – чопорно поджав губки медленно и торжественно проговорила восьмилетняя девчушка, и Макс, не сдержавшись,
прыснул со смеху, а Георгий Михайлович и Мария Анатольевна изумленно уставились на свое чадо.
"Всем доброго дня и - спокойной ночи!" – прошептал как прошипел Максик, продолжавший давиться от смеха. – Ку-ку, сестрёнка!
Чадо, тем временем, с каменным выражением лица продолжало, как ни в чем не бывало:
- Сегодня когда вся наша дружная семья наконец-то собралась за этим праздничным столом, Я рада приветствовать в нашем доме
дорогого гостя, - она подошла поближе, сделала неумелый книксен и протянула удивленному мужчине свою пухлую ручонку тыльной
стороной вверх как для поцелуя:
- Меня зовут Миллена Георгиевна Березина, а как я могу обращаться к Вам? - тоненький, но такой упрямый голосок задорно дрожал в
сгущавшейся тишине…
Гость, слегка обалдевший от такого явления, но оказавшийся с завидным чувством юмора, вскочил со стула, уронив на пол
накрахмаленную салфетку, явственно щёлкнул каблуками, вытянулся во фрунт и, задрав тяжёлый подбородок, зычно представился:
-Петр Андреевич Радовский, подполковник в отставке, Военно-Космические Силы эСэССеР – в конце он не сдержался и тоже заулыбался:
уж больно комично смотрелось перед ним это маленькое белокурое чудо в изумрудно-зеленом платье и диверсией на белобрысой голове.
От командирского голоса закачались и даже звякнули подвески на большой хрустальной люстре, недавно привезённой Марией Анатольевной
из турецкой Анатолии.
- Советский Союз! – громко присоединился к командирскому голосу Макс, самовольно взявший на себя то ли роль то ли, суфлёра, то ли
футбольного комментатора.
Статный мужчина в расцвете лет наклонился слегка, потом наклонился ещё ниже, взял, наконец, двумя толстыми пальцами девчонкину
кисть и приложился плотно сжатыми губами к детской коже, но тут же схватившись левой рукой за поясницу, громко крякнул…
- А-яйааа! – он медленно-медленно стал выпрямляться. – Извините, господа- товарищи, - обернулся он лицом к Георгию Михайловичу и
Марии Анатольевне, которые сидели, совершенно растерявшись, с полуоткрытыми ртами: - радикулит проклятый… Замучил… Меня и
комиссовали из-за него… Когда мы на Кубинке встречали дорогого Леонида Ильича…
-Петр Андреевич, рада познакомиться! – так же чопорно и величественно девочка прервала отставного полковника, и, игнорируя
страшные глаза матери, метавшие молнии в её сторону, преспокойно уселась на свободный стул. Придвинув к себе тарелку с салатом,