— Угощать ротозеев, — ответил я, а Мишка, покрутив загнутым концом кочерги у него под носом, не преминул съязвить:
— Это для тех, кто, не успев продрать глаза, только о еде и думает!
Станда распрямился и смерил меня и Мишку красноречивым взглядом.
— Сейчас же положите все на место, а не то я сам заверну вас в одеяло и угощу кочергой, — сухо приказал он. — А потом соберитесь в гостиной, я вам кое-что покажу, — добавил он, отставляя рамочки и полотна в сторону.
На одном полотне я заметил бокал с искрящимся вином и розовый окорок. Рядом огромный блестящий нож и еще что-то ярко-желтое — наверное, кружочки лимона, но это я уже как следует не разглядел. Сложив рамки вместе, Станда пошел в кухню. Я удивленно взглянул на Мишу, который почесывал концом кочерги за ухом.
— Всего-навсего какие-то картинки, — пожав плечами, сказал он. — И чего делать из них тайну?
— Слушай, умник, — быстро проговорил я, — а ты их здесь прежде видел? Может, это как раз те самые, за которыми верзила в вельветовых штанах гоняется?
Дикий волк хотел было пренебрежительно отмахнуться, но рука замерла на полпути.
— Пожалуй, — удивленно признался он. — А что, если как раз их и караулит тот фальшивы маляр, что работает у старого Рихтра? Но где их Станда нашел? Здесь натюрморта с ветчиной не висело, одни графы да генералы…
— Вот видишь, а ты сразу на меня нападать — только, дескать, и думаешь, что о жратве, — вдруг поднял голос протеста обиженный Тонда. — А я эту картинку первый увидел.
— Я всегда говорил, что у тебя душа нараспашку, — съязвил Мишка. — Ты всегда прежде всего жратву видишь, даже на картинке.
— Да хватит вам, — сказал я и бросил одеяло на постель. — Пошли в гостиную, авось что-нибудь прояснится.
19. Горит! Гори-и-т!
Что тут рассказывать, у нас просто глаза на лоб полезли. Станда разложил на столах семь полотен, не вставленных в рамки; с первого же взгляда было ясно, что они принадлежат разным художникам. Тут я впервые на оригиналах произведений убедился в том, что нам вдалбливал в школе директор — серые, сумеречные тона на картинах старых мастеров и яркий блеск в живописи ранних модернистов. Имена художников сразу напомнили мне о визите старого Рихтра к нам в Градиште — Рафаэль, Брандль, Дюрер, Моне, Сезанн, а кроме того, Коро и Ван Гог.
Станда брал в руки каждое полотно с такой бережностью, как будто это хрупкие елочные игрушки.
— Счастье еще, что во время вашего нападения с ними ничего не случилось. А то уж и не знаю, что бы я с вами сделал, в порошок бы стер.
— А как же я? — отозвалась Ивана, отнимая от синяка мокрый носовой платок. — Посмотрите, что со мной! А голова — точно улей!
— Боже мой! — вырвалось у меня при взгляде на ее багровую, уже начинавшую синеть шишку. — Нет, серьезно, Ивана, мы совсем не хотели!
— Только не извиняйтесь, словами шишки не разгладишь! — Станда хлопнул меня по плечу.
Дикий волк насупился.
— А почему вы из этих картин тайну сделали? Откуда нам было знать, кто там ночью наверху шебуршит? А если бы там взаправдашний вор оказался? — Мишка подтянул спортивные брюки и, оскорбленный, отвернулся.
— Где меня найти, вы знали, — твердо возразил Станда. — Не требуется большого ума, чтобы перейти из одного помещения в другое. Вы бы сразу увидели, что там меня нет, постель пуста. И не натворили бы глупостей. Так ведь нет, вам в герои хотелось, вот в чем дело!
— С вашей стороны это тоже нехорошо — найти тайник и скрыть от нас, — с укором проговорила Алена. — Выходит, Лойза с Мишей отплатили вам за недоверие, и теперь вы квиты!
Станда с удивлением посмотрел на Алену.
— Ишь нашлась адвокатка! Ты еще скажи, что вся эта ночная кутерьма на совести у нас с Иваной.
— Точно! — ответил вместо Алены Мишка.
— Смотри у меня! — пригрозил ему Станда. — Впрочем, лучше я расскажу, как все получилось, на душе спокойней будет. Мы действительно обнаружили тайник с картинами, это факт. И решили вам ничего не говорить, иначе назавтра вы бы утратили необходимую бдительность. Это тоже факт. Собственно, ниоткуда не следует, что мы обнаружили именно то, что разыскивают недомерок с усиками или старый Рихтр, хотя это в высшей степени вероятно. Но мы и сейчас не скажем, где отыскали эти полотна. Баста. Разговоры закончены, идем спать.
Мы молча направились к дверям, но, прежде чем выйти в коридор, Ивана удивленно заметила:
— Посмотрите, ребята, какой ясный сегодня месяц.
Станда, оторвавшись от стола, на котором он складывал картины взглянул в окно и быстро выпрямился.