— Сегодня канун Рождества, — как будто напомнил сосед.
— Да, я знаю, — нехотя ответила Оливия, не поворачиваясь к нему. Уж больно противно пахло от него.
— Боитесь перелетов? — снова решил завести разговор он.
— Немного, — равнодушно сказала Оливия и взяла в руки книгу, сделав вид, что поглощена чтением.
— А я боюсь. Я второй раз лечу. Немного не по себе, — вполголоса произнес он, не скрывая своего страха перед полетами. — Вы видели в новостях, что произошло в Арканзасе на прошлой неделе? Самолет с трудом смогли посадить!
Мужчина ближе наклонился к Оливии, отчего она даже закашляла.
— Простите, — суховатым тоном извинилась Оливия и отвернулась от соседа, закрыла лицо книгой и задержала воздух в легких. Ее начало подташнивать.
— Ой! — Мужчина вжался в свое кресло. — Мне так неловко. Я немного выпил вчера вечером. Сегодня немного... Я очень волнуюсь, понимаете?
Оливия утвердительно кивнула и ближе пододвинулась к иллюминатору.
Никогда не знаешь, какой тебе попадется сосед! Именно по этой причине Оливия Уильямс не любила перелеты.
Через полчаса стюардесса выкатила на тележке напитки и стала предлагать их пассажирам. Сосед Оливии сразу же взял себе две маленькие бутылочки с ромом. Открыв первую, он одним махом осушил содержимое.
Оливия с презрением посмотрела на него.
— Как вы думаете, в Рождество исполняются желания? — вдруг спросил он.
— Не знаю, — отозвалась она, пожав плечами.
Если честно, ей совсем не хотелось продолжать разговор со своим соседом. Она снова повернулась в сторону иллюминатора, чтобы его не видеть, и начала заплетать длинные русые волосы в косу. Потом резким движением поправила темно-фиолетовый пиджак и посмотрела на облака.
— А я решил проверить! — с неугасаемой надеждой на что-то светлое вымолвил незнакомец.
Он повернул железную крышку второй бутылочки и сделал пару глотков. Немного скорчившись и глубоко выдохнув, он повернулся к соседке и протянул руку:
— Меня зовут Бенджамин. Можно просто Бен. А вас?
— Оливия, — выдавила из себя она. И, взглянув на протянутую руку, она равнодушно пожала влажную ладонь.
— Красивое у вас имя. Да и вы сама очень хорошенькая... — Бен глухо посмеялся, когда увидел, что она покраснела.
— Это комплимент? — резко перебила его она. — Если да, то не пытайтесь повторить это снова. Из ваших уст подобные слова кажутся насмешкой!
— Я от чистого сердца! Ну как хотите... — подавленно пояснил Бенджамин. Он глотнул рома и вытер подбородок, по которому скользнула капля терпкого напитка: — Так-то я не пью...
— С трудом верится! — с ядом в голосе буркнула Оливия и захлопнула книгу «Лики прошлого».
— Сегодня решится моя судьба. Либо я буду счастлив до конца дней, либо продолжу свое жалкое существование в одиночестве! Я лечу к любимой женщине! — шепотом признался Бен, наклонившись к Оливии.
— Удачи! — обронила она, неестественно улыбнулась и, отвернувшись к иллюминатору, закатила глаза.
— Что вы читаете? — поинтересовался Бен, взглянув на книгу, лежавшую на ее коленях.
Но Оливия ничего не ответила соседу, а только перевернула книгу обложкой вниз. Таким образом Бен смог разглядеть фотографию писателя Дика Шина и его краткую биографию, расположенную на оборотной стороне книги.
— О! — Бен посмеялся. — Как этот юноша похож на меня! Ну... в молодости, конечно. — Он снова всмотрелся в обложку книги.
Оливия опустила глаза на фотографию автора, потом взглянула на соседа и с усмешкой покачала головой. Ничего общего она не нашла.
— В таком случае вы очень изменились! — язвительно прошептала она и убрала книгу в сумку.
— Время меняет людей, — философски произнес Бен. Спустя несколько минут он допил вторую бутылочку рома и позвал стюардессу.
Оливия же тяжело вздохнула. Ей хотелось только одного: скорее оказаться дома и смыть с себя этот неприятный запах, который, как ей казалось, уже впитался в одежду и в волосы.
3
Из радиоприемника такси звучала рождественская музыка. Сам водитель, коренастый чернокожий мужчина, подпевал басом и качал головой, отчего маленький пушистый белый помпон на кончике его красной праздничной шапки летал из стороны в сторону.
На улицах расхаживали актеры, переодетые в костюмы Санта-Клауса, звонко смеялись и звонили в золотые колокольчики.
У продуктового магазина на Даун-стрит пел хор, состоявший из восьми подростков, наряженных в длинные темно-зеленые платья с фиолетовым треугольником на груди.
Все витрины магазинов переливались разноцветными огнями. Повсюду стояли елки, украшенные бумажными ангелочками.