— Капитан, вы пугаете (т.и)-чан! — Возмущается Мацумото, которая придвинув твой рабочий стул, садится на него и начинает наблюдать, словно за концертом.
Собираешься с духом, который явно не желает к тебе приходить. Ты сквозь смущение и стыд, подхватываешь ложку и набираешь в нее кашу. Затылком ощущаешь взгляд Мацумото и Хинамори. От этого становится немного плохо. А спина из-за резкого усаживается на стул, вдруг начинает болеть. Откинув все мысли, и не смотря в сторону вредных подруг, которым вдруг захотелось врезать. Подносишь ложку ко рту капитана, который, так же как и ты старается игнорировать подчинённых, которых потом жестоко отругает. Преодолевая смущение Тоширо все-таки сдается под натиском голодного желудка и твоего достаточно милого выражения лица, хотя последнее не признает, и послушно ест.
— Ура! — Резко подскочила с места Рангику, бурно закричав. — Ой… Ха-ха… Вы продолжайте-продолжайте. — Невинно машет рукой она, а ты полностью проигнорировав выпад девушки, продолжаешь свое дело.
С лёгким румянцем на щеках, и направленным чуть в бок от капитана взглядом, смотря на подушку. Только лишь периодически, когда это нужно, смотря на него, чтобы не ошибиться с направлением. Тоширо и сам немного покраснев, спокойно ест, что ты находишь очень милым. Капитан десятого отряда слегка хмурится, видимо из-за Мацумото и держит глаза закрытыми, лишь так же изредка, открывая их. Наблюдая за ложкой и смущенной тобой, которая показалась капитану весьма необычной, милой и даже очаровующий. Вообще сам Тоширо впервые ощущал такую заботу. Нет, он и раньше попадал под заботу четвертого отряда, но почему-то с тобой, просто с первой минуты, ощутил себя не так как прежде. Но даже если так его близкие так же заботилась о нем, так почему сейчас все так необычно и приятно. Хотя отчасти капитан лгал сам себе, ведь по-иному он почувствовал себя ещё раньше, неделю назад, когда он и Мацумото направлялись на территорию своего отряда. Он и сам не понял, почему остановился, что-то словно отдернуло его, хотя он и не видел ничего вокруг себя, погрузившись в мысли, лишь изредка отрываясь, чтобы отказать Мацумото. Словно дух схватил его за руку и заставил стоять, заставил выйти из своих мыслей и лишь мельком увидеть плачущую девушку, прижатую к стене одиннадцатого отряда, которую до ужаса странно успокаивал какой-то так же неизвестный ему шинигами. Ему показалось, что что-то в этой картинке не так, но Мацумото просто сбила мысли, а пришедший, так не вовремя, посыльный, не позволил к тебе подойти. Хотя большую роль сыграло и странное чувство, которое в тот момент словно заставило отключить все мысли. После той встречи ты не выходила из головы капитана, поселившись там. И хотя рассмотреть тебя ему не удалось, по многим причинам, Тоширо казалось, что он узнал и увидел даже больше, чем нужно. И не просто увидел, а почувствовал. Твой плач слышался ему во снах, которые непонятно почему были в крови. И вот когда он пострадал и попал под твою заботу, он не мог поверить в это изначально. Открыв глаза, и увидев тебя, он подумал, что это очередной сон, только в этот раз он был более реальным. Каждый раз его сознание рисовало тебя именно такой, а когда капитан принял реальность, Хитсугая даже немного испугался. Он видел тебя достаточно плохо, чтобы уловить черты лица, форму и глубину глаз, пышность ресниц и линию губ, но ты была в точь-точь такой, как и во сне. Это ужасно сильно его удивило, заставило испугаться и впасть в эйфорию. Почему и как он не знал, но мог сказать, это было что-то необычайное. И сейчас, всего за ещё не прошедшие сутки, того как он тебя знает в лицо, Тоширо мог сказать, что ты вызываешь в нем бурю странных, непонятных и невиданных ранее эмоций. Так было с каждым твоим действием или словом, ты не осознавая того, действовала на капитана как ударная волна, только вот какая он ещё и сам не разобрался. Хотя одно он понимал точно, несмотря на все, ему подобная ситуация была уж отнюдь не противна.
Пока ты и Тоширо были в своих мыслях, наблюдающие за вами девушки по-тихому ушли, под лукавую улыбку Мацумото, которая преследовала одну маленькую цель. Ты же, не замечая ухода подруг, так и продолжишь свою занимательную и смущающую работу. В очередной раз, проделывая уже закономерные действия, перебарщиваешь с наклоном, из-за чего спина резко стреляет, а ты замираешь, чуть выпав вперёд, ударив Тоширо в нос ложкой.
— Что-то случилось? — Сразу среагировал капитан, а ты, преодолевая боль выпрямилась.
— Прошу прощения… Просто не так повернулась. — Поясняешь, хотя и врешь, возвращая ложку на поднос.
— У тебя болит спина? — Мгновенно подмечает Тоширо, который все время внимательно за тобой наблюдал, чтобы сделать подобные выводы.
— Нет! — Отрицательно машешь руками и головой. — Просто не правильно повернулась вот и все.
— Ладно. — Нехотя соглашается капитан, все же оставаясь при своих мыслях, дёрнув носом, на котором ты замечаешь кашу.
«Видимо на ложке была… Ой, и на щеке тоже. Вот я растяпа!» — Мысленно ругаешь себя, ведь исправлять смущающие последствия после смущающих действий тебе.
Берешь салфетку, которую заранее взяла с собой, и пока Хитсугая закрыл глаза, размышляя над чем-то своим. Тянешься, чтобы убрать пищу. Тихо придвигаешь стул ближе к изголовью кровати, чтобы наклоняться было меньше. И так же бесшумно прикасаешься салфеткой к носу капитана, который резко открывает глаза, сталкиваясь своим взглядом с твоим. Ты так же застываешь, смотря в яркие глаза, которые уже успели один раз тебя вывести из душевного покоя, хотя сейчас они действовали более агрессивно. Эти глаза отпечатались в твоём сознании словно клеймо. На мгновение показалось, что ты стала рабом этих чистых, глубоких и ясных бирюзовых глаз. Казалось, за ними было что-то сокрыто, что-то великое и глубокое. Это что-то было печальным, задумчивым и одиноким. От чего тебе резко захотелось прижать Тоширо к себе поближе, словно он самый дорогой для тебя в этом мире человек. Хотя подсознательно ты даже согласилась с этим. Твоя рука дрогнула, но так и не сдвинулась с места. Ты просто продолжала смотреть в глубину глаз, совершенно не замечая близости, которая до этого как давила на сознание. Что было странно, ведь такое с тобой было впервые. Сколько раз ты оказывалась в смущающих ситуациях с другими больными, но только с Тоширо ты чувствовала себя ужасно странно. Только с ним у тебя были такие теплые и приятные ощущения, которые пугали. Чувства, которые ты не могла понять, а ведь вы знакомы всего ничего.
Но ты была не единственной, кто не мог пошевелить и пальцем. Тоширо, так же как и ты, застыл в долине твоих глаз. Он словно видел что-то запретное. Словно ему дозволили рассмотреть ужасный секрет, тот, который никому и никогда ты не расскажешь. Это заставило его вдохнуть, но не выдохнуть. Воздух застыл в лёгких, словно стал чем-то тяжёлым. Твоя ладошка, которая прикасалась к его щеке, несмотря на салфетку, была сразу горячей, а потом вдруг охладела. Из-за этого внутри капитана появилось странное и практически неутолимое желание, взять твои руки в свои. Это желание было настолько сильным, что он смог пошевелить левой рукой, и даже сжать ладонь в кулак. Он даже не заметил боли, которая присутствовала при действии. Настолько он был поглощён тобой, что ни боль, ни нехватка воздуха, ни какое бы это ни было внешнее воздействие, не могло заставить его оторвать взгляд и остепенить желание. Которое он так и не смог исполнить из-за собственной неспособности тела. Не замечая ничего вокруг, вы просидели пару минут, пока дверь с грохотом не открылась, отрывая тебя от созерцания таких необычных глаз.
Капитан Унохана, сама того не осознавая прервала очень тонкий момент, который отпечатался в твоём сердце словно, печатка на растопленном воске. Капитан выложила на тебя работу, пока она проверит самочувствие одного из капитанов Готей13. Поэтому остаток дня ты провела в поручениях и лаборатории отряда. Когда ты вернулась в палату капитана Хитсугаи, на улице уже был поздний вечер, а сам капитан, видимо, наконец, смог немного двигаться, перевернувшись на бок и спя. Ты же решила продолжить работу, хотя надолго тебя не хватило, и уже спустя полчаса ты видела сон, в котором, твоего недавнего обидчика, жестоко съел белый лев, слепленный из снега…