Сергей остался доволен. Это был именно тот персонаж, который ему требовался. У каждой эпохи свой дух, а к каждому человеку свой подход.
— Э-эх! — крикнул Иванушка и, подстегнув коня, лихо помчался вперед, увертываясь от летящих навстречу веток.
Поляна с избушкой-шалашом была уже недалеко, когда он придержал коня и поехал рысью, любуясь тропической растительностью. Сергей уловил присутствие чужого осознания и поспешил поделиться полученной информацией.
«Итак, это Чертова бабушка. Живет одна. Русский язык знает. Личность коммуникабельная, но с подвохом. Короче палец в рот не клади. Однако, думаю, что растрогать ее можно. Относится не к простым жителям, а к так называемым сказочным персонажам внеземного происхождения… Точнее установить не могу, она тоже использует имперсонацию».
Вскоре показалась нужная поляна, да и избушка-шалаш, как следовало ожидать, оказалась на месте.
— Эй! — крикнул Иванушка, спрыгивая с коня. — Кто в избушке живет, кто-кто в невысокой живет?
Из окошка показалась лохматая голова с заспанной физиономией.
— Чо надо?
— Да вот, — откликнулся Иван серьезным деловым тоном, — Чертову бабушку ищу. Может, подскажете, где живет?
— Ой, — голова шустро спряталась, и секунду спустя из дверей выскочила бабулька невысокого роста. Она мелкими, как у ниндзя, шажками приблизилась к Иванушке и обежала вокруг. — Да неужто Чертова бабушка кому-то понадобилась?
— Нужна, — подтвердил Иван, — очень нужна.
— А зачем она тебе? — поинтересовалась женщина подбоченясь.
— Да уж понадобилась, — сказал Иванушка. — У меня к ней личное дело.
— А вот я — она и есть, — раскололась, наконец, бабуся, — та самая Чертова бабушка.
Иванушка хотел что-то сказать, но женщина его остановила.
— Да чо это я, не хозяйка чо ли? Гостя не накормила, не напоила, а все туда же, спрашивать.
Бабулька шустро, не под стать своему возрасту, унеслась в дом и несколькими мгновениями позже вынесла огромную кружку молока и большущий ломоть душистого белого хлеба. Иванушка с удовольствием принял угощение, откусил, запил и прожевал.
— Молоко у Вас больно вкусное, бабушка, — похвалил он. — Козье, небось?
— Зачем же козье, — невинным голоском ответила хозяйка, — драконье это молоко-то. У Кащея на бананы и выменяла.
Иван поперхнулся, а бабулька, веселая душа, захихикала.
— Да ты ешь-ешь, не бойся, это я так шучу, и рассказывай давай. Больно любопытно мне знать, зачем я тебе понадобилась. Здесь у нас скукотишша такая, только и делаю, что сплю целыми днями.
— Мум! — проникновенно замычал Иван с набитым ртом, сделал мощный глоток и сказал свежим голосом: — Ищу я, бабушка, волшебника. Мне сказали, ты помочь можешь, присоветовать.
— У-у, добрый молодец. Как величать-то, кстати?
— Иванушка.
— Опоздал ты, Иванушка. Какие волшебники нынче, чертей-то и тех вон почти не осталось. Ты думаешь, почему я такая запущенная, и изба у меня не прибрана? — пожаловалась хозяйка. — Одичала я, одно слово. Полгода уж никто ко мне не заходит. А зачем же тогда, спрашивается, и избу прибирать?
— Бедная ты, — искренне посочувствовал Иван. — А ну, я тебе помогу.
— Да что ты, что ты, — замахала руками бабуся. — Зачем тебе это!
Вместо ответа Иван показал ей огромный бицепс, и с криком:
«Силу-то куда девать?!» — бросился на избушку.
Хозяйка зажмурилась и, услышав грохот посыпавшихся бревен, стала подумывать, где бы ей нынче переночевать.
Однако Иван работал споро. Через пару часов изба не только стояла как прежде, но и приняла более презентабельный вид. А еще час спустя на починенной печке закипала вода…
— Борщ по-индийски, — объявил Иван, когда еда была готова, и, отхлебнув прямо из черпака, спросил: — Ну, как оно, а?
— Ну, Вань, ты и работаешь! — восхитилась бабуся. — Просто диву даюсь.
— Знай наших, — подмигнул ей богатырь, уплетая суп. — Главное в жизни — не унывать, а все остальное будет.
Закончив трапезу, Иван отодвинул от себя тарелку и, отдуваясь, откинулся на спинку стула.
— Скажи, бабушка. Здесь в округе, поговаривают, обитает фея «Золотой Цветок». Правда это, али нет?
Женщина помрачнела.
— И правда, и нет, куманек. Жила-была когда-то, а теперь нету ее, сплыла.
— Как нет? Куда ж она делась?
— А это ты у Кащеюшки спроси, куда она делась, — усмехнулась бабуся. — Его рук дело, окаянного, он ее погубил.