«Что сие значит? — удивился он, но никто, конечно, не собирался ему отвечать. — Ладно, мало ли что может случиться в этой проклятой Зоне, — стал успокаивать себя Малышев, — все равно ни одна аномалия не сунется в поток».
Сошедшее почти на нет, чувство опасности тем временем заметно возросло, пытаясь о чем-то предупредить разведчика. Впереди другое озерцо «ведьминого студня» вплотную подползло к «реке» и приплясывало будто от нетерпения. Малышев с беспокойством наблюдал, что же будет дальше. Однако ничего не произошло. Коллоид кипел, пузырился, но оставался на месте. Вроде бы все было нормально. Тем не менее, на душе у Сергея словно кошки скребли. Он сбросил темп и начал поглядывать по сторонам.
Проходы, по которым протекал поток, стали значительно уже. Ловушки совсем обнаглели. То тут, то там Малышев видел коллоидные кляксы в непосредственной близости от «реки». Вскоре ему пришлось удивиться еще больше. Он обнаружил у самых берегов потока небольшое скопление малиновых пятен. Это на болотах-то!
«Подумать только! — поразился Малышев. — Даже электрические холмы движутся. Что-то определенно должно произойти, раз столько „зрителей“ собралось».
Вдруг он почувствовал, что боль в голове быстро стихает. Сергей в нерешительности остановился. Нет, «река» не стала шире, но теперь и глазом можно было уловить, что течение замедляется. Вот боль пропала совсем. Поток еще некоторое время двигался, а потом вдруг разом иссяк. Молодой человек остался один на один с собравшимися вокруг него ловушками и беспомощно огляделся. Собственно, ничего в этом предательстве не было необычного. Там, где движутся обычные аномалии и, страшно даже вообразить, гравиконцентраты, «река» тоже могла изменить свое русло.
Малышев посмотрел вперед и увидел страшную картину: все ловушки, словно ждавшие, когда освободится пространство, разом двинулись его занимать. Сергея сорвало с места «дыхание смерти», и он припустил по направлению своего прежнего пути. Соображать приходилось на ходу.
«Если поток не иссяк совсем, (о чем можно надеяться, правда, только если модель Штерна-Гротца справедлива), то, двигаясь по старому руслу, есть шанс прийти к месту, где „река“ изменила свое направление».
Эти рассуждения прибавили Малышеву уверенности, а его ногам скорости. Болотистая почва мешала набрать хороший темп, но с исчезновением потока к Сергею вернулось его зрение, и он теперь выбирал себе дорогу по вкусу, огибая большие трясины и омуты, а через маленькие просто себя «переносил». Маневры его, правда, сокращали подползавшие со всех сторон ловушки, но и в этом была своя польза: они недвусмысленно указывали ему путь, по которому раньше текла «река». Вносили свою лепту и гравиконцентраты, отмечая старое русло наиболее узкими проходами.
Однако ловушки все же не указатели, а именно ловушки. Очень скоро Малышеву пришлось проявлять всю свою ловкость и прыть, увиливая от щупальцев «ведьминого студня». Бугры оставались самыми неповоротливыми и не успевали подползти на дистанцию поражения. Радовало еще и то, что их было не очень много. Вскоре дали о себе знать и гравиконцентраты, опасно сузив свои проходы, и чем дальше, тем, естественно, опаснее. Маленькие мравитационные арки уже схлопнулись, но Сергей их без хлопот огибал. Длинные туннели, к счастью, сжимались гораздо медленнее и пока что по ним можно было передвигаться.
Почти на пределе своих возможностей парень преодолел километра три, но «реки» все еще не было. Обогнув очередную колонну гравиконцентрата, Малышев увидел в сотне метров от себя сплошную зеленовато-белую стену. С этого расстояния невозможно было разглядеть, остался в ней проход или нет. Ускорившись до предела, Сергей успел прошмыгнуть между двумя коллоидными озерами буквально за секунду до того, как их ложноножки слились. А в следующее мгновение его приветствовали залпами электрические бугры. К счастью, «дружественный» салют угодил мимо цели. Тем не менее, когда у молодого человека погасли цветные пятна в глазах, он обнаружил, что находится в окружении десятка шаровых молний, и ему пришлось побегать с ними наперегонки.
И вот Малышев достиг берега самого натурального Аидского водоема, над поверхностью которого возвышалась монолитная, без каких либо проходов стена гравиконцентрата — несправедливое наказание за все трудности, что молодой человек преодолел.
Озеро было грязным, илистым, заболоченным, но все-таки это было озеро, а не болото. За пределами Зоны Сергей бы ни за что в него не сунулся, он знал, какая живность может обитать на Аиде. Но это озеро являлось, скорее всего, безжизненным, и гравиконцентрат служил тому гарантом. Малышев, подобно страусу, сунул голову в воду (как оказалось, та все же была прозрачна) и сумел разглядеть достаточно широкую арку прохода в светящейся бело-зеленой стене у самого дна озера.