На листочках тли не было.
– Мама! – громко закричала Соня, – где ты?
Мама откликнулась из кухни, она готовила завтрак, и чтобы лучше расслышать дочь, распахнула дверь на веранду.
– Мама, Стефа выполнила свое обещание, божьи коровки съели всю тлю.
– Какие коровки? Какая Стефа? Я не знаю никого с таким именем.
Мама пыталась успокоить дочь, но та не унималась.
– Зайди в теплицу, я тебе все объясню. Ты увидишь, что на огурцах нет тли.
– И куда же она подевалась? – с улыбкой спросила мама.
– Её съели божьи коровки, – убежденно проговорила Соня.
Мама и Соня зашли в теплицу, там был и Сонин папа. Дочка настойчиво потянула мать за руку.
– Посмотри, мама, все чисто. Ни одной тлинки не осталось. Всю съели.
– Кто съел? Какой тлинки не осталось? – удивленно спросил папа.
– Тля исчезла, – пояснила мама. – Соня утверждает, что это сделали божьи коровки. Она их просила о помощи, вот они и откликнулись.
– Ну, а кто же еще? Конечно божьи коровки. Больше некому, – не удивившись, согласился папа, убирая за дверь опрыскиватель.
Соня и улитка
Прыгать на батуте Соня любила больше всего. Но сегодня и это ей надоело. Она покачалась на качелях, проверила, как созревают помидоры в маминой теплице, покормила свою любимую куклу кашкой из зеленого яблока, сплела ей веночек из ромашек. И загрустила. Делать больше было нечего. Соня села на лавочку под раскидистой яблоней и стала слушать, как щебечут птички. Сначала казалось, что это бессвязный поток звуков, потом Соня начала улавливать отдельные созвучия и мелодии. Она окончила первый класс музыкальной школы, и это ей помогало выделять из птичьего хора солистов.
Птички сидели на параллельных электрических проводах, натянутых между столбами на улице. По этим проводам шел ток во все дачные домики поселка, в котором летом жила и Сонина семья. Птички, конечно, не знали, что такое ток, и беззаботно, не пугаясь мощной, опасной силы электричества, распевали свои летние песенки. Соня заметила, что птички похожи на нотки, а провода – на линии в нотной тетради. Девочка, как дирижер палочкой, взмахнула веткой, которую держала в руке, будто хотела опробовать свои дирижерские способности. Но птички не отреагировали на ее взмахи. Тогда Соня этой веткой стала чертить на песке скрипичный ключ. Ей очень нравился этот музыкальный знак, и она все время упражнялась в его изображении, доводя свое искусство до совершенства.
– Сонечка, какая красивая у тебя получилась улитка! – подходя к девочке и рассматривая ее рисунок, воскликнула Сонина мама. – Только улиточный домик очень сложный, слишком много завитков. Так витиевато, скорее, выглядит наша галактика. Помнишь, мы с тобой смотрели фильм про космос?
Было не понятно, то ли мама шутит, то ли говорит серьезно. Но Соня отвечала сдержанно, со знанием дела:
– Мама, это не улитка и не галактика. Это скрипичный ключ, который нужен для записи музыки по нотам. Он открывает нотный стан. Этот ключ придумали давно, его изображение похоже на скрипку. И никакой улитки я не рисовала.
Последние слова Соня произнесла с явной обидой.
– Не обижайся, родная, я пошутила, – оправдывалась мама. – Но сходство музыкального ключа с этим диковинным моллюском, согласись, есть.
Соня задумалась, покачала головой и ответила:
– Для того, чтобы ответить на этот вопрос, я должна хорошо представлять, как выглядят улитки. А я уже и не помню, когда их видела. Пойду к реке, посмотрю.
– Соня, одну я тебя не отпущу, – взволнованно сказала мама.
– Почему? Я знаю дорогу, у меня есть цель. Сама справлюсь. – Соня разговаривала с мамой, как со своей подружкой.
Но Сонина мама оставалась непреклонной.
– Это опасно. По улице ездят машины.
– Мама, какие машины? Все жители поселка давно уже приехали, и машины стоят в гаражах.
Мама, понимая справедливость этого довода, продолжала искать причины, чтобы не пустить дочку на реку.
– А вдруг кто-то в гости пожалует? А вдруг кто-то решил приехать позже? На дороге могут оказаться и грузовики, и мотоциклисты, и велосипедисты.
На это у Сони не нашлось возражений, поэтому она резонно заметила:
– Тогда пойдем вместе.
Сначала мама попыталась сослаться на свои заботы по хозяйству, но, увидев обиженное лицо любимой дочери, согласилась.
– Хорошо, роднулька, дай мне десять минут. Я постараюсь кое-что доделать, что-то отложу, и мы с тобой отправимся к речке.
– Десять минут даю, – радостно улыбнулась Соня.