— Самый настоящий, всамделишный, и никакого обмана? — спросил Софус. — Со спящей принцессой, с королем и всем прочим?
— Ну да! — сказал начальник станции.
— Но ведь принцессу в сказке давным-давно разбудили, и она жила счастливо до самой смерти, — возразил Юн.
— Совершенно верно. Принцесса Шиповничек проспала целых сто лет и стала после этого очень знаменитой.
— Какой легкий способ стать знаменитым! — вздохнул Софус. — Может быть, и мне стоит о нем подумать?
— Это было уже давно, — продолжал начальник. — Так давно, что первоначальный замок развалился.
— Что значит «первоначальный»? — спросил Кумле.
— А то, что вы видите новый замок. Его построили на старом месте, и теперешний король — это правнук сказочного, а нынешняя принцесса Шиповничек — троюродная внучатая племянница Спящей красавицы…
— А почему она тоже спит?
— Перестаньте перебивать, все узнаете! Дела в королевстве обстояли скверно, — рассказывал начальник станции. — В соседней стране были фестивали, цирк, по телевизору показывали Буратино, и каждый год туда приезжало множество туристов. А сюда никто не приезжал. Тогда король написал той ведьме, которая усыпила первую принцессу Шиповничек…
— Той самой, злой? — спросил Софус.
— Той самой. Она с годами стала добрее. Король написал ей и спросил, не может ли она повторить свое колдовство, и ведьма ответила: «Пожалуйста».
— А как звать ведьму? — спросил Кумле. — Это та самая, что подбирает фильмы для телевидения?
— Да помолчи ты! — сказал Юн. — Ну, что же было дальше?
— Ведьма поняла, что страна нуждается в рекламе. Она прибыла сюда и наколдовала. Принцесса и без того уже засыпала: она как раз смотрела по телевизору Веселую Викторину. Король, королева и все придворные тоже уснули, и шиповник обвил всю стену, заплел ворота — совсем как в сказке. Теперь каждое лето в наш город приезжает множество туристов, чтобы хоть издали взглянуть на замок. Правда, это не совсем удобно, что на короля напала спячка. Пока он спит, некому издавать новые законы.
— И никто не пробовал пробраться во дворец? — спросил Юн.
— Многие пробовали. Да разве сквозь такие заросли проберешься?
— А если на самолете? — спросил Софус.
— Там негде сесть, — ответил начальник станции.
— Даже на вертолете? — спросил Юн.
— На вертолете садились. Как сядут — сразу засыпают.
— Едем назад! — воскликнул Кумле.
— А мне хотелось бы попробовать! — возразил Юн.
— Тогда я сойду здесь, ребята, — сказал Кумле. — Меня принцессы не интересуют. Я хочу выступать по радио, хочу, чтобы про меня печатали в газетах. Пойду пока прогуляюсь по городу. Счастливо!
— Счастливо! — ответил Софус.
— Счастливо! — ответил Юн.
— Счастливо! — ответил начальник станции.
— Счастливо! — снова сказал всем им Кумле.
— Скажите, — спросил Юн, — к замку ведут какие-нибудь рельсы?
— Конечно, — сказал начальник станции. — Четвертый путь направо. До самого шиповника, дальше не проехать.
— Вот мы посмотрим, может быть, «Девятка» справится, — сказал Юн.
— А если застрянем и умрем голодной смертью? — возразил Софус.
— Рискнем! — воскликнул Юн и тут же увидел, как «Девятка» приподнимает одно колесо, проверяя свои силы.
Мальчики не поленились. Они накидали в топку столько угля, что паровоз запыхтел от натуги, отвели его немного назад, разогнались и въехали прямо в шиповник.
НЕ ВЫШЛО!
Снова дали задний ход. Софус снял нос и вытер с него пот. Они подбросили еще больше угля и наехали на заросли с такой силой, что «Девятка» едва не потерял три колеса.
НЕ ВЫШЛО!
Но уж тут Юн, Софус и «Девятка» решили приналечь как следует. Понатужились, понапружились изо всех самых последних сил и устремились вперед с таким гулом и грохотом, что рельсы задрожали, цветы осыпались, а деревья согнулись. Паровоз врезался в чащу, шипы со страху подались, и друзья въехали во двор замка. Вот так:
А сейчас ты можешь прочесть об этом случае песенку, которую сочинил Софус.
Вот песня Софуса: