— И стулья отличные! — сказал Юнатан.
— Вот и хорошо, — обрадовался Бастиан, ему было очень приятно это, слышать. — А теперь я схожу в лавку и куплю вам таз и мыло.
— Дорогой Бастиан, зря вы беспокоитесь! Это совершенно не нужно, честное слово! Нам здесь и так очень хорошо! — закричали разбойники, перебивая друг друга.
— Ничего, мне это не трудно, а помыться время от времени с мылом очень полезно, — сказал Бастиан и ушел.
У жены Бастиана тоже появилось много новых забот. Раньше она готовила еду только себе да мужу, а теперь надо было еще трех разбойников накормить и напоить, а с их аппетитом это было нелегко. Но жена Бастиана была очень милая и добрая женщина, такая же симпатичная, как и сам Бастиан. И она усердно хлопотала, возилась по хозяйству, прибиралась, готовила и при этом любила напевать такую песенку:
В комнате у разбойников появились таз, мыло и вода, хоть они и считали, что это лишнее. А на стол жена Бастиана постелила скатерть и поставила вазу с цветами.
— Ах, до чего у нас чисто и уютно, — сказал как-то Еспер.
— И верно, — согласился Юнатан, — прямо как будто бы мы не разбойники, а настоящие люди. До того чисто и уютно, что я бы, кажется, и сам не прочь чуточку помыться и навести красоту.
— И со мной такая же история, — признался Каспер.
— А что, если нам и правда попробовать немножко, самую малость? — сказал Юнатан.
Он налил в таз воды, намылил мылом тряпочку и легонько потер себе кончик носа.
— Ну как, очень противно? — спросил Еспер.
— Да нет, ничего страшного, — сказал Юнатан и помыл себе серединки щек.
— Ну хватит, — сказал Каспер, — теперь моя очередь.
И он тоже принялся мыться. И так старался, что даже уши чуточку помыл и сразу почувствовал, что стал лучше слышать.
Но самым храбрым из всех оказался Еспер. Он настолько осмелел, что погрузил в таз всю голову, так что двое других испугались, как бы он не утонул. А он полоскался и плескался — только брызги летели в разные стороны.
— Ух, до чего здорово! — крикнул он и стал такой чистый, что Каспер с Юнатаном его не узнали.
И Бастиан тоже. Он зашел спросить, как им живется.
— Погодите, но… не может же быть, чтобы он был один из вас! — озадаченно сказал Бастиан.
— Очень даже может, — сказал Каспер, — потому что это наш Еспер.
— Он просто так долго мылся, что сам на себя стал не похож, — объяснил Юнатан.
И они все засмеялись.
— Живется нам здесь так, что любо-дорого, — сказал Каспер.
— Особенно приятно, что можно поговорить с другими людьми, — добавил Еспер. — Раньше мы только друг с дружкой разговаривали, а больше ни с кем, такая скучища.
— Что правда, то правда, — подтвердил Юнатан. — Но самое главное — уж очень вкусно нас тут кормят: то ли дело, когда женщина готовит.
— Все бы хорошо, — вздохнул Еспер, — одно меня мучает. Просто покою мне не дает. Мы-то, конечно, блаженствуем, а наш лев, бедняга, сидит в это время один и голодает.
— Да, это свинство по отношению ко льву, — огорчился Бастиан.
— Будьте так добры, — попросил Еспер, — арестуйте и его тоже!
— К сожалению, твоя просьба невыполнима. Лев — это не то животное, которое можно просто так взять и арестовать.
— Но он у нас очень смирный и послушный.
— Лев есть лев. И придется ему побыть одному, пока вы не вернетесь домой. Но я могу позволить Есперу ходить и кормить его каждый день, — сказал, Бастиан.
— Чем кормить-то, у меня же нет львиной еды!
— Эта беда поправима!
Бастиан ушел и через полчаса вернулся с целым мешком львиной еды. Там было и мясо, присланное мясником, и хлеб, подаренный булочником.
— А вот эта плитка сливочного шоколада высшего сорта — это льву лично от меня, — сказал Бастиан.