И Еспер был на время выпущен на свободу и отправился домой кормить льва. Целый день он пропадал, но под вечер возвратился в тюрьму.
— Лев сожрал почти все за один присест, — доложил он.
— Вот и прекрасно, — сказал Бастиан.
Глава семнадцатая
Парикмахер Серенсен приходит в восторг
После того как разбойники несколько раз помылись, они стали выглядеть совсем как нормальные люди. Вот только шевелюры и бороды у них чересчур разрослись. И однажды Бастиан послал за парикмахером Серенсеном, чтобы тот их подстриг и побрил. Парикмахер пришел с расческой и ножницами, с кисточкой и щеткой, да еще и кларнет с собой прихватил. Ведь парикмахер Серенсен умел не только стричь да брить да красоту наводить, он еще был участником кардамонского городского оркестра и каждую свободную минуточку играл и пел. Вот какая у него была любимая песенка:
Парикмахеру пришлось немало потрудиться с волосами разбойников, потому что они у них были не просто лохматые, но спутанные и свалявшиеся, почти что как войлок. И чтобы привести их в порядок, он долго и старательно их мыл, распутывал и расчесывал.
— Ой! — вскрикивал Юнатан всякий раз, как мыло попадало в глаза.
А Каспер — так тот даже разобиделся и разворчался.
— Мытье головы — это чушь и вздор! — недовольно бурчал он.
Но парикмахер Серенсен не очень-то обращал внимание на их крики и слова. Кто-кто, а уж он знал, какой должен быть вид у нормальных людей. И как ни крути, а без мытья головы все равно не обойтись. Зато когда он подстриг всех троих и побрызгал им волосы одеколоном, то тут даже Каспер улыбнулся и сказал:
— Эта вода у тебя в бутылке и впрямь приятная и ароматная.
А когда парикмахер после этого расчесал им волосы гребешком и щеткой и уложил их красивыми волнами, они ужасно возгордились и никак не могли наглядеться на себя в зеркало.
— Ну кто бы поверил, что вот это Каспер, — сказал Каспер.
— А кто бы мог поверить, что вот это Еспер, — сказал Еспер.
— И никто бы не поверил, что вот это Юнатан, — сказал Юнатан.
Окончив свой нелегкий труд, парикмахер захотел немножко отдохнуть и начал играть на кларнете, а трое разбойников сидели и слушали.
— А ты, оказывается, тоже хорошо играешь, — сказал Каспер.
— Как, разве тут еще кто-нибудь умеет хорошо играть? — удивился парикмахер Серенсен.
— Мы все трое умеем, — ответил Каспер.
Тут парикмахер совсем изумился:
— Это вы-то умеете играть?
— Конечно, умеем. Мы же были бродячими музыкантами, пока не ушли в разбойники.
Парикмахер протянул Касперу кларнет:
— А ну-ка сыграй, тогда я поверю!
— На этой штуковине я не играю, — сказал Каспер. — Мой инструмент — фагот, вот! Кларнет — не для меня, нет!
— А Еспер играет на флейте, — вмешался Юнатан. — А я умею бить в тарелки и в барабан и во все остальное, во что можно бить.
— Тогда вы целый оркестр составить можете!
— Ничего мы не можем, потому что у нас больше нет инструментов, — с досадой сказал Каспер.
— Мы их давно продали, — вздохнул Еспер.
— И очень глупо сделали, — добавил Юнатан.
Но парикмахер Серенсен никак не мог успокоиться, да и любопытство его разбирало.
— А вы не разучились играть? Если я вам добуду инструменты, у вас еще что-нибудь получится?
— Думаю, что получится, — ответил за всех Каспер.
— Тогда я попробую, — сказал парикмахер и отправился в город добывать инструменты.
Не успел парикмахер Серенсен уйти, как жена Бастиана принесла разбойникам обед. И как же она удивилась, увидев, что волосы у них расчесаны на пробор и уложены волнами.
— Ой, батюшки, какие вы стали красивые! — воскликнула она.