— Проснись, — прошептал я. — Ты хотела разбойников, и они пришли.
— Ничего я не хотела. Ночью надо спать.
В соседних комнатах уже слышался грохот бьющихся стекол в окнах. И тогда я вспомнил зеркальную комнату. Я открыл дверь комнаты смеха и позвал:
— Если вы настоящие разбойники, то заходите в эту комнату, и мы сразимся. Но, может, вы боитесь?
Разбойничий Атаман просто зарычал от обиды и злости. А я быстро нарисовал меч и пуленепробиваемый щит. Вооружившись, я хотел бежать вслед за разбойниками, как вдруг услышал:
— Леша, я с тобой.
Внизу я увидел Мыша с чайником.
— Чем же ты станешь сражаться?
Мыш поднял крышку:
— Вот этим.
Мне некогда было спорить. Зеркальная комната дрожала от смеха разбойников. Когда мы вбежали, разбойники показывали друг на друга, хохотали. И вдруг увидели в зеркалах множество мальчиков и мышей. Атаман зарычал:
— Начинаем сражение.
— Да, начинаем, — откликнулся я.
Мыш загремел крышкой чайника.
Атаман зарычал:
— Смерть мышам и мальчишкам!
Разбойники пошли в атаку. Атаман выхватил пистолет и выстрелил. Пуля попала в щит и рикошетом ударила в зеркало. Осколки посыпались на пол. Я размахнулся и срезал у Атамана один ус.
Разбойники палили из пистолетов, размахивали кинжалами, попадали в зеркала. Стоял страшный грохот. Я размахнулся еще — и срезал у Атамана второй ус. Атаман увидел себя безусым в зеркале и заорал:
— Мы пропали! Спасайтесь, кто может.
Атаман схватился за свое безусое лицо и завыл, и заплакал, как последний плакса. Разбойники кинулись вон из комнаты и вообще из заколдованного дворца. Наверное, надолго они его запомнят.
Глава 6
На полу еще оставался безусый Атаман.
— Надо ему помочь, — сказал Мыш. Он сунул носик чайника в рот Атаману.
Когда разбойник приподнялся и понял, что Мыш поил его молоком, Атаман завыл:
— О, мама, зачем на моем страшном пути еще такой ужас, как молоко!
И он убежал вслед за своими товарищами.
Я не мог заснуть до утра. Мыш тоже не спал. Когда проснулась Пушинка, ее звонкий голос наполнил комнаты дворца.
— Хочу молока, — прозвучал ее требовательный утренний голос.
— Сейчас я позову Мыша, — отозвался Миша Малинин.
И он начал рассказывать про сражение с разбойниками.
«Значит, он не спал, — подумал я, — а только подглядывал».
Миша схватил мой меч и показал, как он отрубил усы у Атамана разбойников: — раз, раз…
— Какой ты храбрый, Миша Малинин. А что делали Леша и Мыш?
— Спали.
— Вот как? А я не спала. И все видела.
Миша стал красный, как ягода малина.
Мыш загремел крышкой чайника, чтобы мы не глядели на Мишу Малинина.
— Где же мое молоко? И чтоб не из носика, как Атаману, а из красивой чашечки, — крикнула Пушинка.
Я взял меч, выбежал из дворца, срезал колечко у березы, сделал ковшик. А меч выбросил… И без меча я могу победить всех разбойников. Мыш налил в ковшик молока. И мы преподнесли Пушинке ее утреннее молоко, пахнущее деревом и летом.
— Хочу ледяную горку, — сказала Пушинка.
— Как? Летом? — удивился я.
— Да, нарисуй, и мы будем с нее скатываться.
Что мне оставалось делать — я нарисовал. А потом она потребовала совсем несуразное: чтоб поезд ездил по морю, а пароход летал по небу — и все это делал я, своей рукой.
— Пойми, так не бывает, — сказал я. — У меня и карандаши кончаются.
— Вот как: ты пожалел для меня свои карандаши?! Тогда я улетаю от вас на луг, к моим сестрам.
И она чуть подпрыгнула и полетела.
Глава 7
— Что ты наделал? — сказал Миша Малинин. — Она может совсем улететь.
Пушинка поднималась все выше и выше.
— Бежим за ней! — крикнул я.
Ветер гнал Пушинку. Мы бежали, но вскоре потеряли ее из виду. Грустный, я сел на пень. Миша Малинин сказал:
— Мне не так нравилась Пушинка — очень капризная. Ну что, я пойду.
— И мне пора, — сказал Мыш. — Мои дети остались без молока.
— Прощайте, — сказал я.
— Я тебе погремлю крышкой чайника, — сказал Мыш.
Я слышал, как Мыш стучал крышкой чайника. Скоро и этот стук я перестал слышать. Сначала он был тише, тише, потом совсем не слышен. Я поднялся и пошел. Не знаю, сколько я шел, — целый год, а, может, минут пять-десять. Я вышел на золотистый луг, весь заросший одуванчиками. Я сразу увидел, как в голубом небе закружилась Пушинка.