Петрушка поймал воробья, который жил во дворце за оконными наличниками, а кормиться прилетал к огороднику, потому что во дворце дворники так чисто мели двор и сад, что там поживиться было совсем нечем. Потом Петрушка сплел из тонкой проволочки маленькую корзиночку, положил туда трут, поджег его и привязал к лапке воробья, а птичку положил в коробку.
«Подарок Петрушки», — написал он на крышке розовой краской. И огородник Терентий отправился вручать подарок. Стражник, стоявший у ворот дворца, принял подарок и, не глядя, положил в общую кучу.
Во дворце шел пир. В тронном зале стояли три больших стола. Приближенные правителя вручали царю свои дары. Формалай складывал все дары около себя на столике, всем говорил «спасибо» и улыбался. У него было замечательное настроение. Ему казалось, что сейчас все его любят, уважают и беспрекословно слушаются. Но вот все подарки были вручены, и царю сразу стало скучно.
— Эй, принесите сюда подарки от жителей!
Два повара и дворник кинулись выполнять приказание и вскоре вернулись нагруженные огромным ворохом самых разнообразных коробок, свертков, подносов и пакетов.
— Что это такое? — обратил внимание Формалай на жестяную Петрушкину коробку.
«Подарок Петрушки», — прочитал Хранитель царской памяти.
Генерал Атьдва спрятался за спину гостей: сейчас правитель опять вспомнит, что генерал упустил Петрушку.
— Выбросьте эту дрянь подальше, — предложил осторожный судья. — Никогда не надо ждать добра от этого шалопая.
— Глупости, — возразил Формалай и потянул коробку к себе. — Просто в этот день мальчик решил порадовать своего царя. — Формалаю казалось, что в такой праздник даже Петрушка не посмеет его обидеть.
Формалай открыл коробку.
Оглушенный шумом и ослепленный ярким светом воробей выпорхнул и запутался в бороде правителя.
— Кыш, разбойник! — Формалай хотел поймать воробья, но тот ловко увернулся и вцепился в царские волосы. — Кыш-кыш! — царь замахал руками, и от этого тлеющий трут вспыхнул ярче, и на бороде и в волосах появилось небольшое пламя.
— Горит, царь горит! — раздался вопль Хранителя памяти. — Туши-и-и!
Он замахал перед носом царя чалмой. От движения воздуха борода Формалая разгорелась еще ярче. А легкая шелковая чалма тоже вспыхнула.
Хранитель памяти с ужасом бросил чалму в угол. Она полетела к окну и ударилась о легкую занавеску. Занавеска вспыхнула.
Перепуганный воробей метался по залу и поджигал то бумажные фонарики, украшавшие потолок, то разноцветные ленты и флаги, пока не догадался окунуться в тарелку с черепашьим супом. Трут зашипел и погас. Ручка у корзиночки перегорела, и, освободившись от ноши, воробей выпорхнул в окно и улетел.
А в царском дворце продолжалась тревога. Слуги таскали ведра с водой.
Наконец все-таки пожар потушили.
Жидкий черный дым плыл из раскрытых окон. Спальня царя сгорела, и он ходил в пропахших дымом комнатах и искал, где бы прилечь. Обгоревшие флаги казались ему обшитыми траурной лентой, как будто сегодня отмечался не день его рождения, а день гибели.
Хранитель памяти потирал голую лысину и никак не мог прикрыть ее обгоревшей чалмой.
Генерал очищал покрытый сажей мундир, но чем больше тер, тем больше размазывал сажу.
— Какое безобразие, — негодовал он. — В такой день — и пожар.
В ТРУБЕ
На следующее утро после пожара правитель созвал тайный совет. На совете было только трое: сам Формалай, генерал Атьдва и помещик Копилка.
Положение в тряпичном царстве было очень тревожное. Формалай был так расстроен последними событиями, что постоянно почесывал затылок, и после каждого почесывания у него в руках оставался целый клок волос.
Царь с досады топнул ногой.
— Я лысею от огорчений, а мастер Трофим отказывается работать на меня.
— Говорят, вы его морите голодом, — осведомился Копилка.
— Да, но это не помогает. Он все равно отказывается работать. А тут еще Петрушка… Сегодня он поджег мой дворец, а завтра прокрадется в спальню и отрежет мне голову.
— Петрушку нужно поймать, — отозвался генерал и взглянул на помещика.
Копилка тоже посмотрел на генерала, и оба поняли, что ни тот, ни другой не хотят рассказывать о приключении под липой, о том, как они подрались из-за одежды.
— Нужно обыскать все царство, — решительно продолжал генерал, — и положить конец проказам этого бездельника.
— Провести обыск во всем царстве, — повторил правитель, — сейчас же, немедленно.