— Аленка здесь. Я чую запах красного платья, белокурых волос и синих глаз. Она плачет.
— Пошли скорее! — заторопился Петрушка, и они побежали прямо ко дворцу.
У входа во дворец дорогу им преградило страшное чудовище. У него были кривые, толстые лапы, рыхлое студенистое туловище и огромная голова с тремя глазами на лбу.
— Прочь с дороги! — крикнул Петрушка погромче, чтобы не показать своего страха. Тузик несмело тявкнул и спрятался за спину мальчика.
— Я хозяин дворца Чудо-Юдо. Что тебе надо? — чудовище зашлепало губами, и три его глаза уставились прямо на Петрушку.
— Я пришел наниматься на работу.
— А что ты умеешь делать? — снова зашлепали губы Чуда-Юда.
— Я все умею: и петь, и плясать, и дворцы строить, — выпалил Петрушка первое, что пришло ему в голову.
— Сейчас проверим, правду ли ты говоришь, — сказал хозяин. — Живет у меня девчонка Аленка. Она красива, как подводный цветок; быстра, как золотая рыбка; умна, как я сам, да очень печальна: не улыбается, только слезами заливается. Хочу сделать ее морской царицей. Развесели ее.
Не успел Чудо-Юдо договорить, как стена за его спиной раздвинулась.
Прямо посреди комнаты на разноцветном ковре из морской травы сидела грустная Аленка.
Едва она увидела Петрушку, как из глаз ее покатились слезы. Она подумала, что Петрушка тоже попал в плен.
Чудо-Юдо угрожающе тронул Петрушку за плечо: дескать, давай весели.
Мальчик подмигнул Аленке, пустился в пляс и запел:
Аленка перестала плакать.
— Так, так. Не плачет моя царица, — закивал Чудо-Юдо.
А Петрушка кружился волчком, широко разводил руками, приседал и выводил звонко:
Аленка поняла: Петрушка что-то придумал и обязательно выручит ее из беды. Девочка заулыбалась, а Чудо-Юдо как будто обиделся, что Аленка улыбается не ему, а Петрушке. Остановил мальчика и проговорил:
— Ладно. Это ты умеешь. А теперь пойдем, посмотрим, как дворцы умеешь строить.
Они вышли на берег моря. Петрушка достал мыльницу, зачерпнул из ручейка водичку, развел мыло, хлопнул в ладоши, три раза свистнул, повернулся на одной ноге.
— Готово, — доложил он.
— Как готово, — завертел головой Чудо-Юдо, — никакого дворца не видно.
— А дворец там, вон за той скалой. — Петрушка указал на скалу на востоке. — Хочешь узнать, как он выглядит?
— Хочу! Хочу!
Петрушка надул мыльный пузырь, и в нем, как в зеркале, отразился дворец Чуда-Юда.
— Что, хорош? — горделиво спросил Петрушка.
— Хорош, хорош, да только внутри что… Пойду посмотрю.
— Постой, — остановил его Петрушка. — Я еще один дворец построю, а потом сразу оба посмотришь.
Петрушка надул еще мыльный пузырь, повернулся на запад и указал рукой.
— Вон смотри, какой я там дворец построил. — И снова в мыльном пузыре отразился дворец Чуда-Юда.
— Пойду посмотрю, — не утерпел Чудо-Юдо.
Неуклюже переставляя толстые лапы, он двинулся к восточной скале. А Петрушка схватил Аленку за руку — и прямо в море. Сначала бежать было легко. Море было спокойное, а потом заходили высокие волны. Беглецы поняли, что Чудо-Юдо бросился за ними в погоню.
— Дельфин, сюда! Спаси нас! — позвала девочка, и на ее зов, к удивлению Петрушки, действительно приплыл дельфин. Аленка, Петрушка и Тузик забрались к нему на спину, и дельфин, рассекая волны, помчал их по бурном морю.
— Это мой знакомый дельфин, — с гордостью объяснила Аленка. — Когда мне было очень грустно, я выходила на берег моря, пела ему песни, бросала еду. А он всегда слушал меня и любил играть со мной.
— Приехали, — скоро объявил дельфин, и путешественники спрыгнули с его мощной спины.
— Спасибо, дельфин.
— Большое спасибо, — повторил Петрушка. А Тузик пролаял что-то неразборчивое.
СОРОК ШЕСТЬ ФОРМАЛАЕВ
Мастер Трофим все еще сидел в тюрьме, но теперь у него было спокойно на душе. Он знал, что Петрушка жив и здоров, борется против Формалая вместе с кузнецом, и, конечно, они освободят его из тюрьмы. Остается только ждать. Но ждать и ничего не делать Трофиму казалось все труднее и труднее. Он не мог равнодушно глядеть на куски материи, на ящики с нитками, картоном и паклей.
«Как бы мне помочь Петрушке и его друзьям? — думал он. — Ведь я все могу. Могу сделать каменщиков и землекопов, жестянщиков и плотников, крестьян и рыбаков, но их не выпустят из тюрьмы. Как же все-таки помочь?»