— А, — сказал он, увидев негра, — ты тоже примешь участие в представлении? Сколько тебе заплатили?
Негр молчал.
— Я получил десять золотых монет! — хвастался испанец. Он принял негра за актёра. — Иди-ка сюда, — сказал он шёпотом, делая таинственное лицо.
Негр поднялся к занавеске. Испанец рассказал ему тайну. Оказалось, что Три Толстяка наняли сто актёров, для того чтобы они представляли сегодня на рынках и своей игрой всячески восхваляли власть богачей и обжор и вместе с тем охаивали мятежников, оружейника Просперо и гимнаста Тибула.
— Они собрали целую труппу: фокусников, укротителей, клоунов, чревовещателей, танцоров… Всем были выданы деньги.
— Неужели все актёры согласились восхвалять Трёх Толстяков? — спросил доктор Гаспар.
Испанец зашипел:
— Тсс! — Он прижал палец к губам. — Об этом нельзя громко говорить. Многие отказались. Их арестовали.
Негр в сердцах плюнул.
В это время заиграла музыка. В некоторых балаганах началось представление. Толпа зашевелилась.
— Граждане! — кричал петушиным голосом клоун с деревянных подмостков. — Граждане! Разрешите вас поздравить…
Он остановился, ожидая, пока наступит тишина. С его лица сыпалась мука.
— Граждане, позвольте вас поздравить со следующим радостным событием: сегодня палачи наших милых, розовых Трёх Толстяков отрубят головы подлым мятежникам…
Он не договорил. Мастеровой запустил в него недоеденной лепёшкой. Она залепила ему рот.
— М-м-м-м-м…
Клоун мычал, но ничего не помогало. Плохо выпеченное, полусырое тесто залепило ему рот. Он махал руками, морщился.
— Так! Правильно! — закричали в толпе.
Клоун удрал за перегородку.
— Негодяй! Он продался Трём Толстякам! За деньги он хулит тех, кто пошёл на смерть ради нашей свободы!
Музыка заиграла громче. Присоединилось ещё несколько оркестров: девять дудок, три фанфары, три турецких барабана и одна скрипка, звуки которой вызывали зубную боль.
Владельцы балаганов старались этой музыкой заглушить шум толпы.
— Пожалуй, наши актёры испугаются этих лепёшек, — говорил один из них. — Нужно делать вид, что ничего не случилось.
— Пожалуйте! Пожалуйте! Спектакль начинается…
Другой балаган назывался «Троянский Конь».
Из-за занавески вышел директор. На голове у него была очень высокая шляпа из зелёного сукна, на груди — круглые медные пуговицы, на щеках — старательно нарисованный красивый румянец.
— Тише! — сказал он так, как будто говорил по-немецки. — Тише! Наше представление стоит вашего внимания.
Некоторое внимание установилось.
— Ради сегодняшнего праздника мы пригласили силача Лапитупа!
— Та-ти-ту-та! — повторила фанфара.
Трещотки изобразили нечто вроде аплодисментов.
— Силач Лапитуп покажет вам чудеса своей силы…
Оркестр грянул. Занавес раскрылся. На подмостки вышел силач Лапитуп.
Действительно, этот огромный детина в розовом трико казался очень сильным.
Он сопел и нагибал голову по-бычьи. Мускулы у него ходили под кожей, точно кролики, проглоченные удавом.
Прислужники принесли гири и бросили их на подмостки. Доски чуть не проломились. Пыль и опилки взлетели столбом. Гул пошёл по всему рынку.
Силач начал показывать своё искусство. Он взял в каждую руку по гире, подкинул гири, как мячики, поймал и потом с размаху ударил одну о другую… Посыпались искры.
— Вот! — сказал он. — Так Три Толстяка разобьют лбы оружейнику Просперо и гимнасту Тибулу.
Этот силач был тоже подкуплен золотом Трёх Толстяков.
— Ха-ха-ха! — загремел он, радуясь своей шутке.
Он знал, что никто не рискнёт швырнуть в него лепёшкой. Все видели его силу.
В наступившей тишине отчётливо прозвучал голос негра. Целый огород голов повернулся в его сторону.
— Что ты говоришь? — спросил негр, ставя на ступеньку ногу.
— Я говорю, что так, лбом об лоб, Три Толстяка расшибут головы оружейнику Просперо и гимнасту Тибулу.
— Молчи!
Негр говорил спокойно, сурово и негромко.
— А ты кто такой, чёрная образина? — рассердился силач.
Он бросил гири и подбоченился.
Негр поднялся на подмостки:
— Ты очень силен, но подл ты не менее. Ответь лучше, кто ты? Кто тебе дал право издеваться над народом? Я знаю тебя. Ты сын молотобойца. Твой отец до сих пор работает на заводе. Твою сестру зовут Эли. Она прачка. Она стирает белье богачей. Быть может, её вчера застрелили гвардейцы… А ты предатель!