— Обманули! Ограбили! — Буртик заметался по башне, барабаня в её стены. Ханская туфля летала от ударов его ноги как мячик.
Что предпринять? Хан поймёт, что над ним посмеялись, и тогда… При одной мысли о будущем мастерам стало не по себе.
Между тем в ханском дворце кипела работа. Самые долговязые из стражников и самые высокие из приближённых высыпали на балконы и старались дотянуться шестами и палками до луны. Сам хан дважды влезал на окно и, держа копьё за остриё, пытался ткнуть тупым концом в серебряный диск. Любимый советник Рахат-Лукум, помогая ему, выпал из окна и свернул себе шею.
Поняв, что его обманули, хан рассвирепел. Он приказал повесить наутро троих насмешников за уши на стене башни, а всякого, кто употребит в его присутствии слово «луна», бить палками.
— Что делать? Что делать? — шептал Буртик, бегая по башне. Теперь-то уж хан не поддастся ни на какую хитрость, не даст обмануть себя. Вот если бы у них были замечательные инструменты, оставленные в городе корабельщиков…
Он сунул руку в карман и неожиданно почувствовал в пальцах гладкую твёрдую чечевицу. Зажигательное стекло! Однако какую пользу можно извлечь из него в их положении? Поджечь солнечным лучом… Но что? Во всей башне могла гореть только солома, на которой они спали. Перед глазами мастера возникла картина пылающей башни и дымного облака, стремящегося кверху…
— Мы спасены! — закричал он. — Слушайте меня, друзья, внимательно!
Глава девятая,
в которой события развиваются с ужасающей быстротой
Ночь кончилась. Круглая луна насмешливо улыбалась в бледно-розовом небе. Площадь перед дворцом была убрана коврами. Глашатаи, перестав обещать тысячу верблюдов, звали всех на место казни.
К восходу солнца вся площадь была заполнена. Бездельники стояли, переминаясь с ноги на ногу, и, вытягивая шеи, глазели на башню, откуда должны были вывести осуждённых. Шесть ржавых гвоздей, по одному для каждого уха, лежали в карманах палачей.
Взошло солнце и стало быстро подниматься по небосводу. Шум на площади усилился.
На балконе дворца появился хан.
— Можно начинать! — приказал он.
Палачи по ступенькам поднялись на верхушку башни. Восемь стражников сдвинули с места крышку люка.
Первый луч солнца проник в башню. И вдруг изнутри её вырвалась тонкая струйка дыма. Стражники отшатнулись.
Дым становился всё гуще и гуще. Вот он повалил клубами.
— Они сожгли себя! — закричали в толпе.
В это время из открытого люка показалась горбатая спина верблюда. Подталкиваемый снизу, он пролез через люк, раздулся в громадный пузырь и стал подниматься вверх.
Раздались крики изумления.
Под верблюжьей тушей, парящей в воздухе, все увидели привязанную верёвками доску, а на ней — три человеческие фигуры.
Когда шкура, надутая горячим воздухом, поднялась над дворцом, какой-то предмет сорвался с доски и шлёпнулся к ногам Бассейна.
Это была стоптанная туфля.
Сшитый из верблюжьей шкуры воздушный шар поднимался всё выше и выше, унося мастеров и их товарища от мести тщеславного хана.
Увлекаемый свежим ветром, шар пролетел над городом, оставил позади пригородные селения и понёсся над пустыней.
Жёлтое море песка с чёрными полосами сухой травы проплывало под верблюдом. Утомлённый бессонной ночью, Нигугу спал. Мастера сидели на доске, свесив ноги, и смотрели вниз.
Солнце уже взобралось на самую макушку неба, когда Нигугу проснулся.
— Послушай, дружище, что это за горы вдали? — спросил мастера Буртик.
— Лиловые горы.
— Отлично! Значит, нас несёт прямо к цели.
И мастера затянули весёлую песенку:
— Смотрите, кто-то идёт по пустыне! — воскликнул Буртик, указывая на чёрное пятнышко вдали.
Пятнышко приблизилось, и стал виден человек, тащивший на спине огромный камень. Куча таких же камней виднелась невдалеке.
— Один в этой глуши! Зачем он носит камни? — удивился Буртик.