- Что ж, теперь мне все ясно…
Серж находился точно в таком же положении, но его, в отличие от Анри, ничуть не влекла военная карьера. Он нашел свое призвание в просиживании штанов подле брата, а также на дне кубка с вином.
- Прошу за стол! – вмешалась баронесса, и все, наконец, приступили к еде.
Анри, если и был зол, вел себя весьма сдержанно. Он, как подобает, похвалил кушанья хозяйке дома, после чего поддерживал скромную светскую беседу. Элоиза изредка ловила на себе его внимательный взгляд, но он не обратился к ней ни разу.
После завтрака Анри с поклоном сообщил Сержу и баронессе, что намерен покинуть их гостеприимный кров, дабы не злоупотреблять их добротой, однако, баронесса настояла, чтобы он остался еще на какое-то время.
- Барону будет приятно новое общество, особенно своего спасителя! – с чувством сказала Виолетта де Болонье. – Прошу Вас, мессир, побудьте нашим гостем!
- Благодарю, мадам, с превеликим удовольствием! – отозвался Анри, кланяясь. Видимо, он был в том положении, чтобы, несмотря на неудовольствие одного из членов этой семьи, отказываться от столь щедрого предложения.
Единственный недовольный этой новостью остался в зале, допивая бутылку вина, а Виолетта, извинившись, пошла проведать мужа. Элоиза решила прогуляться в саду, а Анри составил ей компанию, разумеется, в присутствии служанки.
- Я должна извиниться перед Вами за свое вчерашнее поведение, - сказала Элоиза, когда они вышли в сад. – Я не сказала Вам, что я – не служанка…
- Ничего, - улыбнулся Анри, медленно прогуливаясь рядом с ней. – Обстоятельства нашего знакомства не слишком располагали к доверию.
- О, я вела себя в высшей степени неприлично, - покраснела Элоиза. – Что Вы обо мне подумали, должно быть…
- Ничего не подумал, по крайней мере, плохого. Ваш поступок был необдуманным и рискованным, но очень самоотверженным и храбрым! Теперь должно радоваться, что все закончилось хорошо.
- Благодарю Вас, - сказала Элоиза тихо, сдерживая улыбку. От его похвал у нее кружилась голова!
- А что, про ту башню, где я Вас нашел, действительно говорят правду? Про гибель девушки и прочее... – поинтересовался Анри.
- Кто знает, - пожала плечами Элоиза. – Кое-кто из крестьян клянутся, что слышали леденящие душу крики по ночам, когда проезжали мимо башни, но говорят также, что сейчас в том лесу завелись разбойники. Может, это были вопли их несчастных жертв… - При этих своих словах Элоиза невольно поежилась.
- Возможно и так, - согласился Анри, задумчиво глядя перед собой. – Но все равно, по-моему, очень печальная история. Любовь не должна так заканчиваться.
Элоиза не нашлась, что ответить ему, и просто промолчала.
- Я очень благодарен за кров Вашей матери, барону и, разумеется, Вам, госпожа Элоиза, - снова завел разговор Анри. – Это много значит для меня.
- Не стоит, - смутилась Элоиза. – Вы очень помогли нам. А откуда Вы родом, мессир Анри?
Она впервые назвала его по имени, и ей стало почему-то очень приятно произносить его имя.
- Из Оверни, - улыбнулся он. – Вы когда-нибудь бывали там?
- Нет, я даже за пределы замка не выезжала!
- Там очень красиво… - Он погрузился в свои думы, по-видимому, вспоминая детство и юность.
- А мне нравятся и эти места, - сказала Элоиза.
Анри посмотрел на нее теплым взглядом, от которого щеки Элоизы стали пунцовыми, и мягко сказал:
- Не сомневаюсь, госпожа Элоиза.
Они еще поболтали о том, о сем какое-то время, после чего Элоиза, соблюдая приличия, извинилась и покинула рыцаря, чтобы помочь матушке в подготовке обеда, но мысли ее еще долго занимал только он, Анри де Сонтийяр.
За обедом Серж был более расположен к гостю, главным образом, потому, что вино хорошенько раздобрило его. Анри отвечал ему вежливо, но старался больше внимания уделять баронессе и Элоизе, которая просто таяла, стоило ему обратиться к ней. Анри говорил с ней очень добро, почти нежно, с удовольствием отвечая на ее вопросы и расспрашивая ее сам. Элоизе казалось, что между ними устанавливаются какие-то более близкие отношения, нежели она могла себе представить, и, по-видимому, ее мать думала так же, потому что Элоиза то и дело ловила на себе ее тревожные взгляды. Но ей было все равно – Анри де Сонтийяр завладел ее сознанием, словно волшебник.