Шлепая по мокрой земле, троица дотащилась до серой гряды грейлстоунов. Они решили расположиться на ночь на плоской
вершине огромного камня. Его поверхность была чистой; по-видимому, мощные электрические разряды удалили всю грязь.
Клеменс лег на спину и, подложив руки под голову, уставился в ночное небо. Оно отличалось от земного; двадцать тысяч звезд, более ярких, чем Венера, сияли на нем, и светящиеся нити газовых облаков пересекали его из конца в конец. Некоторые звезды были настолько яркими, что их удавалось разглядеть даже в полдень.
— Очевидно, метеорит разбил несколько камней на западном берегу, — сказал Сэм. — Цепь синтезаторов разорвалась. Боже мой, какое гигантское сооружение! Мне доводилось встречать людей, которые подсчитали, что цепь включает как минимум двадцать миллионов камней!
— После катастрофы долина Реки может стать полем непрерывной битвы, — произнес Лотар. — Жители западного берега нападут на обитателей восточного, чтобы получить доступ к работающим грейлстоунам. Это будет чудовищная, небывалая война! У Реки живут тридцать пять—тридцать семь миллиардов человек, и все они будут бороться за пищу.
— Черт меня побери, если это будет иметь какой-то смысл, — заявил Джо. — Одна половина убьет другую половину, но через тсутки покойники оживут и все начнется тначала.
— Я в этом не уверен, — сказал Сэм. — Думаю, что количество воскрешенных как-то связано с производительностью синтезаторов. Трудно сказать, что произойдет сейчас, когда половина их вышла из строя, — Клеменс повернулся на бок и задумчиво добавил: — Да, натворил дел этот диверсант с небес!
— Я долго размышлял о причинах возникновения этого мира, — сказал фон Ритгофен, — и пришел к выводу, что он не является творением сверхъестественных сил. — Вам доводилось слышать эту дикую историю, что гуляет по долине от Низовья до Верхоречья? Рассказывают, что некий человек пробудился раньше Дня Воскрешения и обнаружил, что он находится в очень странном месте. Его окружали миллионы тел, нагие мужчины, женщины и дети, висящие в воздухе. Их головы были выбриты, и они медленно вращались под действием неведомых сил. Этот человек, англичанин по имени не по Перкинс, не то Бартон, умер на Земле в 1890 году. Он начал шевелиться, пытаясь попасть на пол, но к нему подошли два существа — как говорят, похожие на гуманоидов, — и снова усыпили его. Затем он очнулся, подобно нам всем, на берегах Реки.
— Кто бы ни стоял за всем этим, — продолжал летчик, описав рукой круг, — он — или они — не являются всеведущими. Они допустили ошибку с Бартоном. Ему удалось бросить взгляд на стадию, предшествующую Воскрешению, на которой после смерти на Земле людей подготавливают к жизни в долине Реки. История звучит фантастично, однако...
— Я слышал эту историю, — коротко сказал Сэм. Он подумал, стоит ли поведать своим спутникам о том, что он, кажется, видел Бартона на берегу в подзорную трубу за несколько минут до того, как заметил Ливи. Но воспоминание о ней снова пронзило его острой болью.
Он сел, выругался и погрозил кулаком равнодушным небесам. Слезы, поблескивающие в свете звезд, текли по его щекам. Джо Миллер, скорчившийся позади него, протянул гигантскую руку и мягко коснулся его плеча. Фон Ритгофен смущенно отвел взгляд. Затем летчик сказал:
— Надеюсь, утром мы сможем зарядить наши чаши. Очень хочется курить.
Клеменс усмехнулся и вытер слезы ладонью,
— Меня не так-то легко заставить плакать, — произнес он. — Но когда это происходит, мне бывает очень стыдно. Простите меня, барон.
Он снова посмотрел на яркие звезды, сияющие в небесах этой неведомой планеты, и продолжал:
— Мир, в который мы попали — печальный мир. Но горести его иные, чем на нашей старой Земле. Да, мы вечно молоды здесь, нам не надо тяжко трудиться ради пищи и крова, заботиться об оплате счетов, страдать от болезней. Наши женщины не знают тут тягот беременности. И если мы будем убиты или случайно погибнем, то на следующий день восстанем живыми и здоровыми в тысяче миль от того места, где с нами произошло несчастье. Все это совершенно не похоже на сказки о загробном мире, которыми нас потчевали на Земле проповедники. Но, может быть, все только к лучшему. Представьте себе, что вам пришлось бы летать с помощью нелепых крыльев или целый день бренчать на арфе и возглашать осанну?