— Я понимаю, — коротко ответил Джон. Он не пытался скрыть своего презрения.
Сэм ощутил бешеное желание заорать на него. Какое право имел этот выродок демонстрировать свое презрение? В конце концов, идея принадлежала ему.
На следующий день погибли лучшие инженеры Пароландо — все трое.
Сэм был там, когда это случилось. Он стоял на строительных лесах, что тянулись вдоль правого борта судна, и глядел вниз, в огромное и пустое чрево трюма. Мощный кран поднимал чудовищный электромотор, который должен был приводить в движение левое гребное колесо. В течение ночи мотор доставили из мастерской, где он был собран. С помощью лебедки и канатов, которые тянули сотни людей, мотор погрузили на большую платформу, которая двигалась по рельсам, и перевезли на верфь. Эта операция заняла больше восьми часов.
Сэм поднялся с рассветом, чтобы наблюдать завершающие работы — подъем мотора с помощью крана, его спуск в трюм и присоединение к оси, вращающей колеса. Три инженера стояли внизу, в трюме; огромный механизм раскачивался над их головами. Сэм крикнул им, приказывая отойти прочь; ситуация была крайне опасной. Инженеры расположились так, чтобы подавать команды человеку на лесах у левого борта; тот, в свою очередь, передавал их машинисту крана.
Ван Бум обернулся и с улыбкой посмотрел на Сэма; белые зубы сверкнули на темном лице. Его кожа отливала медью в свете огромных электрических ламп.
И тогда это случилось. Со звоном лопнул один трос, затем — другой, и мотор качнулся вправо. Инженеры замерли на мгновение — и бросились бежать, но было слишком поздно. Мотор рухнул вниз и раздавил их.
Страшный удар сотряс корпус судна, леса, на которых стоял Сэм, затряслись и заскрипели.
Из-под упавшего мотора хлынула кровь.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Потребовалось пять часов, чтобы заменить тросы на кране, подцепить мотор и поднять его. Мертвые тела убрали, кровь вытерли; затем мотор был установлен на место. Проверка показала, что удар о корпус судна не повредил двигатель.
Сэм был так подавлен, что с удовольствием отправился бы в постель и не вылезал из нее неделю. Но он не мог себе это позволить. Работы должны продолжаться; множество людей смотрели на него и верили ему — нельзя показывать, насколько он угнетен.
Сэм располагал достаточным числом инженеров, но только Ван Бум и Величко были из второй половины двадцатого века. Он хотел бы найти еще специалистов из этого времени; но хотя он сделал устное объявление и передал его также с помощью барабанов, больше никого не удалось обнаружить.
На третий день Сэм попросил Файбраса зайти к нему домой. Предложив ему сигару и стакан виски, Сэм спросил, не желает ли он занять пост главного инженера Пароландо.
Сигара вывалилась изо рта Файбраса.
— Хотите сманить меня, старина? Я вижу, вы уже вошли в форму. Пытаетесь поставить на мой номер?
Сэм вздохнул и сказал:
— Может быть, перейдем на эсперанто?
— О, кей. Я готов спуститься на грунт. Так что же вы хотите?
— Я предлагаю вам работать на меня — предположим, временно.
— Временно?
— Если вы желаете, эта должность станет для вас постоянной. В тот день, когда корабль отправится в свой долгий путь, вы станете его главным инженером.
Длительное время Файбрас сидел молча. Сэм шагал взад и вперед по комнате. Иногда он бросал взгляд в иллюминатор. Мотор правого гребного колеса был уже установлен; теперь кран загружал в глубину корпуса громоздкие части батакайтора. Когда его смонтируют, гигантский аккумулятор будет возвышаться на тридцать шесть футов над трюмной палубой. Затем оба мотора подключат к батакайтору и проведут испытание. Двойной кабель
шестидюймовой толщины протянут на две сотни футов к ближайшему грейлстоуну. К его концу присоединят большую полую полусферу, которая накроет вершину камня. Когда грейлстоун начнет генерировать свой чудовищный электрический разряд, энергия будет передана по кабелю в батакайтор и зарядит его. Затем энергию от аккумулятора подадут на моторы.